Сон, ставший жизнью - Андрей Сиротенко Страница 27

– Это почему? Буду безостановочно пить кофе. Найду специальные таблетки у кого-нибудь из односельчан. Опять же никто не отменял некоторые болезненные эффекты. Например, уколы иголками. Положу себе такую в карман и буду тыкать пальцы каждый раз, когда глаза слипаться начнут. Да и Степан рядом. Продержит меня как-нибудь подольше в мире бодрствования.

– Тебе самому не смешно?! – Домовой хохотал в голос, смахивая слёзы с глаз. Его примеру последовал и мой друг. Да и я, честно говоря, улыбнулся, понимая несуразность предложенного мной метода. – Фильмов ты насмотрелся, понимаю. Даже один припоминаю, когда люди пытались не спать долгое время. Весь фильм я тогда смеялся. Прям комедия, а не ужасы. Но будем серьёзны, – успокаиваясь от заливистого смеха, поправил себя хозяин, – ты на своём кофе, таблетках и иголках дня три бы продержался. Не больше. А затем свалился бы в беспамятстве и провалялся бы часов двенадцать, досматривая занимательный кошмар про свои похороны, который тебе пока до конца никак нельзя прокручивать. После чего тебя нашли бы бездыханным, потому как за те двенадцать часов рыжебородый дед всё успеет сделать, что запланировал, даже с учетом перекуров. В этом можешь не сомневаться, – я и не сомневался, так как отчётливо представлял себе ту дорогу, которую должны были пройти мои односельчане. Длинной она не была. – Не сможешь ты долго со сном своим бороться. Как бы ты ни старался, а всё равно ещё кусочек своих похорон посмотришь, когда это надобно будет. О том тебе рыжебородый незнакомец и вещал. Просто будешь идти посерёд дороги, и сон на тебя накатит неодолимый. Только и сможешь, что лечь на землю и глаза закрыть.

– Не перестаю удивляться, как глубоко ты знаешь то, что рыжебородый дед запланировал, – решил озвучить свои подозрения я вслух. Чтобы не только Домовой прочитал, а ещё и Степан услышал.

– Верить или нет – дело твое, – отмахнулся старик. – Я тебе уже говорил, что не всё могу рассказать, но эта информация не закрыта. Потому и огласил я её, чтобы ты пустых иллюзий не строил. Могу вообще всё тебе рассказать, но тогда не уверен, что ты и пять минут протянешь. Рыжебородый мигом правила игры изменит.

Хорошо, значит, на похороны свои мне посмотреть придётся, как бы я этому не противился. Занятный, конечно, кошмар. С продолжением. Я знаю, что часто людям снятся одни и те же сны. Они пробуют разные способы, чтобы избавиться от навязчивого видения. И когда-то кошмар уходит. То ли народные методы помогли, то ли просто закончились силы у ночной фантазии – неизвестно. Но чтобы каждый новый сон был продолжением предыдущего – первый раз с таким сталкиваюсь. Жаль только, нельзя самому выбирать, когда и какие кошмары из прошлого смотреть. Было бы забавно. Сидишь перед телевизором с пультом и нажимаешь на разные кнопки, а перед тобой монстры выпрыгивают. Устал – прилег отдохнуть, а там похороны показывают. Прекрасный сюжет для малобюджетного фильма.

– С другой стороны, – продолжал Домовой свою речь, не обращая внимания на куролесицу, которая вертелась в моей голове, – пока на тебя сон не накатит, ты спать не захочешь. Как бы ни старался. Даже банальное снотворное не поможет. Но его ты точно использовать не будешь, как, впрочем, и пытаться заснуть: приближать завершение своих похорон ты в здравом уме не захочешь.

– Это точно, – нехотя согласился я.

Домовой посмотрел в окно и забарабанил пальцами левой руки по столу. Разговор, похоже, зашёл в тупик. Или же просто закончился. Что ещё спросить у него? Или пора уходить, чтобы самому искать следующие кошмары? В любом случае я уже знал всё, что только мог, пора и честь знать…

– Никуда идти не надо, – задумчиво промямлил Домовой. – У меня к тебе… к вам, – поправился он, и Степан неожиданно согласно кивнул в такт его словам, – есть одно предложеньице…

Что ещё за «предложеньице»? Слово совсем не располагало к доверию и желанию помочь или хотя бы выслушать. А может «предложеньице» – это очередное испытание с малоприятным выбором?

– Даже не предложеньице, а… Как бы так понятнее сказать… Наверное, неправильное я слово подобрал, – сбивчиво добавил Домовой. – В общем, я хочу предложить сделку, от которой вы не сможете отказаться, – он обвёл нас глазами, точно заглядывая поглубже в души. Меня аж передёрнуло немного. – Минуточку…

Покряхтывая, он выбрался из-за стола и направился в ту комнату, из которой мы недавно пришли на кухню. Сделка, предложеньице… А условия будут? Или нашим мнением опять никто не поинтересуется? Наверное, я слишком многого хочу от Домового. Он и так делает всё, что в его силах. И по-другому просто не умеет. Люди часто ведут себя не так, как нам хочется. То шутки у них плохие, то движения странные. Мы судим всех по себе или по тем меркам, что прочно засели у нас в головах. И при этом не задумываемся, что главное, на что стоит обращать внимание, это поступки. Как раз они могут многое сказать о людях, а не одежда, вежливые слова или умение вести себя в обществе. Домовой же, между делом, ещё и связан какими-то ограничениями. Вот и выкручивается как может.

– Не волнуйся, он ничего плохого не хочет, – Степан громко поставил кружку на стол и развернулся ко мне.

– Так вы именно об этом и разговаривали? О его сделке?

– Да, он мне очень подробно и доходчиво объяснил, что мы должны сделать…

– Должны? – значит, всё-таки моё предположение о том, что наше мнение в расчёт никто не берет, не так уж и далеко от истины.

– Должны постараться… – тут же поправил сам себя мой друг, как будто тоже прочитал мои мысли.

Теперь я понял, почему Домовой первым делом решил поговорить со Степаном, потратив на разговор уйму времени. Его убедить проще, чем вечно сомневающегося меня. Отыскав поддержку в моём друге, он нашёл того, кто воздействует и на меня, если я буду чересчур много сомневаться.

– А что мы должны сделать? – полушёпотом спросил я, пододвигаясь к Степану.

– Ну… – неохотно начал мой друг.

– А вы не торопитесь, разлюбезнейший сударь, – тяжело дыша, прокаркал Домовой, вваливаясь к нам в комнату. – Не лезь поперёд батьки в пекло. Знаешь мудрость такую народную?

– Слыхал, – зло прорычал я в ответ.

– Сейчас всё тебе без утайки расскажу, а коли чего забуду, так друг твой добавит или, наоборот, убавит. Так, Степан? – тот с небольшим опозданием, но всё же кивнул.

Домовой шумно пробрался на своё место и грузно опустился на диван, от чего тот заскрипел и зазвенел старыми пружинами. В его руках я заметил небольшой стеклянный шарик. Что-то наподобие я видел последний раз в далёком детстве. Небольшая такая игрушка, которую чаще всего дарили друг другу на Новый Год. Внутрь помещали различные красивые фигурки и накрывали их полуовальным стеклом, под которое наливали специальную жидкость и засыпали в неё разноцветное конфетти. Игрушку надо было встряхнуть, и конфетти красиво опадало в тягучей жидкости, точно мягкий пушистый снег. Я часто любовался этим уютным зрелищем в холодные зимние вечера.

– Вернемся к сделке, о которой я упомянул. У меня тут вещичка одна имеется, – Домовой широким жестом поставил новогоднюю игрушку на стол и протёр рукавом стекло, давая нам возможность как следует рассмотреть её содержимое.