Черный фотограф - Александр Белогоров Страница 26

– Нет, – подумав, решил Антон. – Тогда бы все болели, целыми семьями.

– Ну, не знаю тогда, – сказал Алешка. – Только эта дрянь мне не нравится. Показать бы какому-нибудь химику! Да и вообще, – продолжил он после некоторой паузы, – не хочу я это держать дома! Выкинуть ее, что ли…

– Тогда уж лучше на мелкие кусочки изрубить. Или вообще сжечь, – предложил Антон. – А то кто-нибудь еще поднимет эту гадость, потравится…

Почему-то эта идея показалась Алешке очень здравой. Ему захотелось посмотреть, что же будет с этим странным материалом, если попробовать его уничтожить.

– Рубить здесь негде, – сказал он. – Только всю мебель изрубим. Разве что в подвал это отнести.

– А жечь есть где? – спросил Антон. – У тебя что, печка поблизости?

Не говоря ни слова, Алешка отправился с дощечкой на кухню. Там он включил на полную мощность газовую конфорку и, держа дощечку за один конец, поднес ее к огню.

Ребята внимательно смотрели на деревяшку. Сначала ничего не происходило. Затем непонятные значки стали слегка светиться. А потом у мальчишек вдруг сильно начали слезиться глаза, словно рядом начали резать сотни луковиц. Алешка закашлялся и выронил дощечку. Кухню стало заволакивать едким дымом. Истошно заорал Маркиз. Неизвестно, к чему бы это привело, если бы Антон не догадался выключить газ. Потом он открыл все окна. Они с Алешкой перебрались в комнату, но еще долго кашляли и терли глаза.

– Мы, как Холмс с Ватсоном, – пробормотал Алешка, вспомнив рассказ «Дьяволова нога», где сыщик с помощником едва не погибли во время подобного эксперимента.

С Маркизом творилось нечто невообразимое. Он носился по всем комнатам, не находя себе места, и дико мяукал. Для такого спокойного и миролюбивого кота это было чем-то из ряда вон выходящим. Такого он себе не позволял, даже будучи совсем несмышленым котенком. На столике стояла валерьянка, которой Алешка пользовался вчера по маминому совету и которую он забыл убрать в шкафчик с лекарствами. Маркиз во время очередного своего прыжка умудрился задеть пузырек, который упал на пол и разбился. Учуяв столь привлекательный запах, кот остановился и, решив, очевидно, что такое лакомство должно быть компенсацией за его сегодняшние страдания, стал жадно лакать жидкость. После этого он стал кататься по полу и громко урчать. Ребята, несмотря на все переживания, не могли, глядя на него, удержаться от смеха.

– Надо показать маме эту дощечку, – сказал Алешка, немного отсмеявшись. – Теперь-то она не будет возражать, чтобы убрать этот чертов портрет!

– А я пока его сниму, – поддержал Антон.

Он встал на стул и осторожно полез за фотографией. Когда рамку наконец удалось снять с плотно прилегающего гвоздика, Антон, держа тяжелый предмет здоровой рукой, стал слезать со стула. Случилось так, что совершенно ошалелый Маркиз как раз в этот момент кинулся мальчику под ноги. Антон не удержал равновесие и стал падать, выпустив портрет из рук. Алешка, увидев это, кинулся было на помощь, не зная, то ли пытаться поддержать друга, то ли ловить фотопортрет.

В результате он не успел ни туда, ни туда. Антон, выругав взбесившегося кота и снимок, приземлился на пятую точку. Фотография же тяжело, со стуком рухнула на пол, лицом вниз, а спешивший Алешка нечаянно ткнул в нее костылем и, не успев переместить центр тяжести, навалился на него всей своей массой. Раздался сильный треск, и задняя стенка портрета пошла трещинами. Алешка тяжело сел на пол.

– Вот и конец твоему снимку! – проворчал Антон, поднимаясь и потирая ушибленное место. – И я в нокдауне. Ты сам-то как?

– Ничего, в порядке! – ответил Алешка. Он проклинал себя за неловкость, представляя, как расстроится мама. Но в то же время он был рад тому, что въехал костылем в портрет, втайне надеясь, что починить его уже не удастся.

– Тяжелый, гад! – сказал Антон, морщась от боли. – Такой на голову свалится, и все, капут! Давай, что ли, посмотрим, что там внутри. Все равно заднюю стенку теперь менять надо.

– Давай! – ответил Алешка, которому тоже было любопытно. С такой поломкой едва ли справился бы даже покойный дядя Семен. – Трещины-то какие ровные получились!

– Ага! Как будто несколько крестиков переплетенных! – присмотревшись, согласился с ним Антон. – А ты в самый центр костылем попал. Точно, меткий, как Сильвер. Помнишь, как он костыль метал?

– Да ладно тебе! – Алешка подозревал, что если он проходит со своими костылями еще некоторое время, то прозвище «Сильвер» вполне может за ним закрепиться, а большой симпатии к этому персонажу он не испытывал.

– Давай-ка попробуем поддеть!.. – Антон снова достал свой знаменитый ножик, досадливо покосился на налет, от которого пока что не удалось избавиться, и поддел материал задней стенки портрета. Материал был похож на закопченное стекло, только чрезвычайно крепкое. Мальчик напрягся, и кусочек материала отлетел в сторону, едва не попав в глаз внимательно наблюдавшему за всем этим Алешке. Лезвие ножика при этом слегка погнулось, что вызвало у Антона всплеск бурных эмоций по адресу того, кто все это придумал. Теперь-то стало ясно, что ножик, увы, придется покупать новый.

Ребята склонились над портретом. Между изображением и задней стенкой был приличный зазор, куда спокойно поместилась бы средних размеров книга. Больше всего это напоминало тайник. Недаром же до него было так трудно добраться! В зазоре явно что-то было. Антон перевернул портрет, слегка его потряс, и на пол посыпались странные предметы.

Прежде всего там было немного земли. Алешка подумал, что совершенно напрасно не подстелил газету, потому что ковер теперь явно будет нуждаться в чистке. Следом за землей из тайника выпали несколько искусственных цветов и несколько засохших живых, а также кусочек черной ленточки. А еще там была какая-то небольшая кость. Она явно принадлежала какому-то живому существу, но какому – ребята, естественно, не знали.

– И все? – разочарованно произнес Антон. – И стоило ради этого огород городить? Не иначе как какой-то псих сюда все это напихал!

В этот момент Алешкину больную ногу пронзила резкая боль, так, что он даже застонал, но боль тут же стихла, и мальчик почувствовал, что нога теперь беспокоит его гораздо меньше, чем все последнее время.

– Ты чего? – спросил Антон.

– Ничего, уже прошло! – Алешка даже облегченно улыбнулся. – Давай-ка лучше повнимательнее рассмотрим весь этот идиотский набор.

– А чего тут рассматривать! – пожал плечами Антон, который теперь был явно не в духе. – Кость какая-то, цветочки, как будто с венка…

– Вот именно с венка! – вдруг осенило Алешку.

– Ну с венка, и что с того? – не понял Антон.

– Смотри: искусственные цветы с венка. Ленточка, наверное, оттуда же. По крайней мере, очень похожая, – от возбуждения Алешка говорил так быстро, что едва не проглатывал слова. – Живые цветы… Они, наверное, тоже с какой-то могилы! А еще кладбищенская земля и кость. Думаю, что она человеческая! Еще и рамка, наверное, из какого-нибудь креста с кладбища или из гроба сделана! – Он остановился, чтобы перевести дух.