Князь вампиров - Даррен Шэн Страница 25

— Я хотел другого, — вздохнул Курда. — Я хотел спасать, а не убивать. Вампиры не смогут победить вампирцев, если только мистер Карлиус не ошибается. Но вот если обоим кланам объединиться, тогда, возможно, мы и смогли бы избавиться от той угрозы, которая на нас надвигается, и спастись. Но теперь не уверен, что был прав, — продолжал Курда. — Насколько я понимаю, мои действия вполне могли привести к ужасной войне. Но стоило все же попытаться. Мне казалось, что в моих силах изменить судьбу. Прав я был или нет, не знаю. Знаю только, что не мог позволить, чтобы пророчество мистера Карлиуса сбылось и мой народ исчез с лица земли.

Курда пристально посмотрел на меня.

— Мне почти не о чем жалеть, — сказал он. — Я решил воспользоваться случаем, но мне это не удалось, — что ж, такова жизнь. Мне не дает покоя только то, что я убил Гэвнера Перла. Я не хотел никого убивать. Но мне нужно было думать прежде всего о том, как реализовать свой план. Судьба всего народа значит гораздо больше, чем судьба одного его представителя. Я убил бы десяток таких, как Гэвнер, если понадобилось бы — даже сотню, если бы это спасло остальных.

На этом Курда умолк и больше не хотел говорить о своем предательстве. Князья спрашивали его о том, знает ли он, где скрывается Властелин вампирцев и что задумали вампирцы, но Курда в ответ лишь качал головой.

Тогда Князья разрешили всем присутствующим задать вопрос Курде, но никто из вампиров не захотел о чем-либо спрашивать низвергнутого Генерала. Вампиры сидели склонив головы. Им было стыдно. Они не одобряли того, что сделал Курда, но уважали его и сожалели о том, что вели себя так с ним до этого.

Через некоторое время Парис приказал стражникам подвести Курду к Князьям. Когда он встал перед ними, Парис ненадолго задумался, собираясь с мыслями. Потом сказал:

— Меня очень взволновало то, о чем ты нам рассказал. Лучше бы ты оказался гнусным предателем, который действовал ради собственной выгоды. Тогда бы я приговорил тебя к смерти не задумываясь, и совесть моя была бы чиста. Верю, что ты действовал бескорыстно. Может быть, ты прав, и мы действительно обрекли себя на поражение в войне с вампирцами, нарушив твои планы. Может, было бы лучше, если бы Даррен не застал тебя с твоими союзниками в той пещере или бы не выжил и, следовательно, не смог рассказать нам обо всем. Но тебя застали, твой заговор раскрыли и с вампирцами покончили всеми возможными способами. Это нельзя изменить, даже если бы мы очень захотели. Возможно, впереди у нас трудные времена, но мы не сдадимся, мы смело посмотрим в лицо опасности, как это принято у вампиров. Мне жаль тебя, Курда. Ты действовал так, как считал нужным, без всякой корысти, и за это ты достоин похвалы. Но ты действовал также без всякого уважения к нашим законам и правилам, и за это тебя следует наказать. Есть только одно наказание, которое ты заслужил: смерть.

В Зале раздались печальные вздохи.

— Если бы у меня был выбор, — продолжал Парис, — я бы разрешил тебе принять смерть стоя, как настоящему вампиру, с честью. Мне бы не хотелось, чтобы ты умер с позором, скованный по рукам и ногам, с завязанными глазами, сброшенный на колья. Я бы предпочел приговорить тебя к тяжелым испытаниям, и во время одного из них ты бы умер достойно. И потом, когда бы тебя кремировали — а твое тело тогда кремировали бы целиком, а не по частям, — я бы выпил за тебя. Но я Князь, и у меня нет выбора. Каковы бы ни были твои мотивы, ты предал нас, и поэтому я должен сейчас забыть о собственных предпочтениях.

Встав, Парис указал на Курду и провозгласил:

— Я голосую за то, чтобы его отвели в Зал смерти и казнили без промедления. После этого тело следует расчленить, чтобы душа никогда не смогла попасть в рай, и кремировать!

Через пару минут встал Мика Вер Лет и тоже указал на Курду.

— Не знаю, справедливо это или нет, — вздохнул он, — но мы должны уважать законы, по которым живем. Я тоже голосую за то, чтобы его казнили в Зале смерти и кремировали с позором.

За ним встал Лук. Указав на Курду, он просто сказал:

— Зал смерти.

— Кто-нибудь хочет вступиться за предателя? — спросил Парис.

Вампиры молчали.

Если кому-нибудь удастся нас убедить, мы можем пересмотреть наше решение, — сказал Парис, но в Зале царила тишина.

Я смотрел на жалкую фигурку передо мной и думал о том, что благодаря Курде я быстро освоился в Горе вампиров, что он обращался со мной как со своим другом, шутил и рассказывал много интересного. Я вспомнил, как он сбил Арру Грацис с шеста, а потом протянул ей руку, чтобы помочь подняться, и как в его глазах отразилась обида, когда Арра отказалась принять его помощь. Я вспомнил, как он спас мне жизнь, как бегал просить за меня Князей, как пытался помочь мне уйти от наказания, рискуя даже тем, что его план может сорваться. Я здесь целый и невредимый только благодаря Курде Смульту.

Я хотел было встать и вступиться за Курду, попросить Князей придумать другое, менее жестокое наказание. Но тут в памяти моей всплыли лица Гэвнера и Арры, и я вдруг подумал о том, что бы он сделал с мистером Джутингом, Себой и остальными, если бы они встали у него на пути. Он бы убил любого, если бы потребовалось. Это не доставило бы ему удовольствия, но он сделал бы это, ни минуты не колеблясь. Он бы сделал все, что посчитал необходимым, как настоящий вампир.

Снова сев на свое место, я печально покачал головой и решил промолчать. Это было слишком серьезно. Не мне решать. Курда сам вырыл себе могилу. И теперь должен набраться храбрости и лечь в нее. Мне было неприятно, что я не вступился за него, но я бы чувствовал то же самое, даже если бы вступился.

Когда стало понятно, что никто не собирается оспаривать решение Князей, Парис подал знак стражникам. Они окружили Курду и раздели донага. Когда они раздевали его, Курда молча смотрел вверх на купол Зала.

Потом Парис обмакнул пальцы в змеиную кровь, сосуд с которой достали из-за его трона, и провел ими по голой груди Курды. То же самое сделали Мика и Лук. На груди у Курды остались три уродливые отметины — знак того, что он предатель или просто не достоин быть вампиром.

После этого стражники повели его прочь. Никто в Зале не издал ни звука. Он шел, низко склонив голову, но я заметил, что по щекам у него текут слезы. Ему было одиноко и страшно. Мне очень хотелось утешить его, но было поздно. Пусть уж лучше поскорее выйдет из Тронного зала.

На этот раз, когда он проходил мимо вампиров, никто не освистывал его и не пытался ударить. Ему пришлось задержаться ненадолго у выхода — стражники просили собравшихся в дверях вампиров дать им пройти. А потом его повели по туннелям к Залу смерти, посадили в клетку, завязали глаза, подняли над кольями под самый потолок и жестоко расправились с ним. Так погиб предатель… мой друг… Курда Смульт.