Не было нам покоя - Коул Нагамацу Страница 25

Мама Джонаса приехала в Шивери, чтобы сводить его на обед к «Хильде». Кафе тогда ремонтировали: массивные кабины по углам сменились белыми столами и стульями, и стены пахли свежей краской.

– Похоже, пытаются придать современный вид, – сказал Джонас.

– Милое местечко.

Ни разу за весь обед она не напомнила ему, почему он здесь оказался.

– Я бы хотела заглянуть в дом, когда буду отвозить тебя обратно. Как думаешь, Франческа не будет против?

– Мам, это абсолютно нормальный дом.

– Ох, я не сомневаюсь. Мне просто любопытно. Мы теперь редко видимся, но я хочу быть частью твоей жизни. Особенно теперь. Разговоры по телефону – это совсем не то.

Диана и Одри работали по субботам, чему Джонас был рад: мама говорила, что ей не нравится, что в доме живут посторонние. Мэтт строгал дверь в своей мастерской, а Ческа с Ноэми сидели в гостиной и играли в «Скрабл».

– Ничего, если я покажу маме дом?

Ческа поднялась с места:

– Да, конечно.

– Рада вас видеть.

Сара развернулась к Ноэми:

– А ты, наверное, Ноэми? Джонас много про тебя рассказывал.

Джонас не замечал, как часто говорит про Ноэми, пока мама этого не сказала. Он еще не признался ей, что влюбился в девушку, которая живет в метре от его спальни, но по ее тону было заметно, что она знает.

– Наверное, врал нещадно, – пошутила Ноэми.

Джонас провел маму по дому, и она с вежливым любопытством заглянула в каждую комнату, куда была открыта дверь.

– Наверное, сложно прибираться в таком большом доме, – задумчиво сказала она.

– Ну, каждый убирает свою комнату, а общие пространства мы чистим по очереди.

– Да что ты говоришь! Дома у меня не получалось заставить тебя убираться.

Они спустились с третьего этажа обратно на второй.

– У Франчески очень интересный вкус.

– Ну, наверное.

– Как думаешь, мы можем посмотреть на фотографии Ноэми? Или Номи? Как правильно?

– Друзья называют ее «Номи». Думаю, кто-то сказал неправильно, и оно прижилось.

Оказывается, он и правда рассказал маме больше, чем собирался.

– Можете зайти, – прозвучал снизу голос Ноэми.

Джонас не заметил, что она поднимается по лестнице и наверняка слышала их разговор. Ноэми появилась из-за перил и жестом пригласила их пройти.

Сложив руки на груди, Джонас наблюдал, как мама идет по тропинке из фотографий на стене Ноэми. Сара никогда не унижала его перед другими нарочно, как иногда делают другие родители.

– А Джонас есть на этих фотографиях?

Нарочно – нет, а вот случайно…

– Нет, его нет. – Ноэми перегнулась через изножье кровати.

Выражение на ее лице совершенно не изменилось, словно она не заметила ничего странного в вопросе. А может, в нем и не было ничего странного.

– Что ж, ты очень талантлива, – добавила Сара.

– Спасибо.

– Джонас сказал, ты фотографируешь свои сны?

– Да, в основном. – Ноэми показала на лежащий на тумбочке блокнот. – Я стараюсь записывать, пока не забыла, и потом воссоздаю самое интересное на фотографиях. Позируют мне подруги.

Джонас раньше не замечал, чтобы она писала в блокноте. Интересно, делилась ли она снами с Лайл и Эмберлин или просто говорила им, как встать для фотографии и что сделать?

– Хочешь как-нибудь сняться, Джонас?

– Слушай, тебе необязательно…

Ему очень хотелось.

– Было бы здорово, – сказала Ноэми.

* * *

После отъезда Сары на Джонаса накатила грусть. Одиночество, которое он испытывал в день, когда переехал в Шивери, нахлынуло с новой силой. А потом Ноэми взяла его за руку и отвела в лес, и в нем расцвело что-то, чему он не знал имени.

Она объяснила ему, что они будут снимать, – во всяком случае, объяснила его роль. Погода стояла идеальная, потому что было не холодно, но собирались тучи. Мрачное небо – как раз то, что нужно, пояснила она.