Мертвая неделя - Наталья Тимошенко Страница 25

Матвей взглянул на дверь, ведущую в кухню. Оттуда как раз послышался звук открываемой двери: вернулся Степан. Самое время расспросить нового знакомого о том, что ему известно. А что известно больше, чем им, Матвей не сомневался. Он поставил рюкзак на пол, отодвинул к стене, и вышел на кухню. Ходить вокруг да около не стал.

– Думаю, нам нужно поговорить, – сказал он, внимательно следя за реакцией Степана.

Тот не выглядел ни испуганным, ни желающий уйти к себе и не отвечать ни на какие вопросы. Словно знал, что Матвей начнет их задавать, и был готов ответить.

– О чем? – дежурно спросил он.

– О том, что здесь происходит. Зачем мы сюда приехали, кто нас позвал и для чего.

Степан вздохнул.

– Я и сам не все знаю.

– Расскажи, что знаешь.

– Не могу.

– Почему?

Степан сел на стул возле широкого стола и посмотрел на Матвея. Что-то неуловимо изменилось в его взгляде. Не то после возвращения в деревню, когда он перестал нести ответственность за новых знакомых, не то сейчас, когда вынес во двор угощение для погибшей невесты. Матвею казалось, что верен именно второй вариант, но он отдавал себе отчет в том, что слишком зациклен на собственной бывшей девушке, а потому может невольно проецировать мысли на других людей. Степан может вовсе и не страдать уже, четыре года ведь прошло. А то, что выносит угощение, так ведь не потому, что действительно хочет ее угостить. Хочет исключительно задобрить, не дать повода навредить.

– Потому что если скажу, ты захочешь уйти. А мы нужны здесь все.

– И ты?

– И я.

Матвей снова не стал юлить, спросил прямо:

– Ты тоже участвуешь в этой свадьбе?

– Ну не могу я сказать, пойми ты! – взмолился Степан. – Подожди до завтра, спросишь у бабы Глаши. На что сможет, ответит!

– И ты пойми, – Матвей подошел к столу и сел напротив. – Я здесь не потому, что меня позвали на свадьбу. Не поехал бы. У меня другая цель. И пока я ее не добьюсь, я не уеду, что бы ты мне сейчас ни сказал. Поэтому рассказывай как есть. Ты знаешь невесту?

И снова сработал его дар убеждения. Матвей умел говорить так, что люди ему верили. Поверил и Степан.

– Знаю, – вздохнул он.

Полина

В доме явно давно никто не жил, но к приезду гостей его постарались привести в порядок. Старые окна с потрескавшейся краской были немытыми, но на них висели выстиранные и даже, кажется, накрахмаленные занавески. В углах комнат блестела тончайшими серебристыми нитями паутина, но деревянный пол был тщательно подметен. В погребе, вход в который находился прямо в доме, ждали банки с консервированными овощами и салатами, небольшой мешочек картошки, а в буфете нашлись мука, сахар, соль, пачка чая, печенье, несколько видов круп, тушенка и прочие съестные запасы, из которых можно было готовить вполне сносные ужины. Если бы кто-то умел пользоваться печью. Даже Лика, которая жила ближе всех к деревне, только язвительно усмехнулась и пожала плечами, когда Полина спросила, умеет ли она готовить в печи. На Мирру и вовсе нечего было надеяться. Полине новая знакомая нравилась, но казалась такой холодно-отстраненной, что она почему-то была уверена: Мирра едва ли умеет готовить в принципе, не то что в печи. Правда, сегодня они уже ужинали, на завтрак яйца уж как-нибудь пожарят, а потом баба Глаша обещала научить пользоваться этим деревенским агрегатом. А даже если и нет, перебьются пару дней как-нибудь. Всегда можно напроситься на ужин к Степе и Матвею.

Кроме кухни, здесь оказалась всего одна большая комната. Точнее, была еще вторая, но ее, очевидно, баба Глаша решила в порядок не приводить: дверь заколотили досками так крепко, что Полине удалось рассмотреть помещение только в узенькую щелку. Зато в приготовленной для них комнате стояли два дивана и узкая кушетка, застеленные тканными покрывалами ручной работы.

– Чур я на диване! – первой забила себе место Полина, когда они закончили с осмотром кухни и зашли в комнату.

Мирра ничего не сказала, а Лика презрительно фыркнула.

– И мысли не было претендовать на один из этих клоповников. Моя кушетка. Есть надежда, что она не такая пыльная и без клопов.

Полина с сомнением посмотрела на выбранный диван. Он казался довольно старым. Почему она не подумала об этом раньше? Ведь в нем действительно могут водиться клопы или еще кто похуже. Кто может быть хуже, Полина не знала, но наверняка может. Однако теперь было уже поздно. Мирра по-прежнему не стала комментировать, молча бросила рюкзак на доставшееся ей ложе. Вот ведь выдержка у человека! И если бы не та ее вспышка в лесу, когда она велела Лике стаскивать с себя футболку и не сметь больше цепляться к Степе, и вовсе можно было бы подумать, что ее нереально вывести из себя.

Лика сняла футболку, швырнула ее Мирре и повернулась к Полине.

– Верни рубашку, – велела она.

Полина и не думала оставлять ее себе. Расстегнула пуговицы и с таким же пренебрежением, как и Лика, кинула ей рубашку. Пусть знает, что не одна она здесь с характером! Мирра опять-таки молча отдала Полине блузку, но надевать ее Полина не стала. Она уже проходила в ней два дня, как и в джинсах, а потому до чесотки хотела сменить одежду. Благо взяла много даже с учетом того, что приличную часть пришлось оставить в чемодане в охотничьем домике Степы. А еще хорошо бы посетить разрекламированную бабой Глашей баню.

Вечер выдался теплым, поэтому Полина предпочла легкий сарафан. Полотенце предусмотрительно захватила с собой из дома, не рассчитывала, что ее поселят в пятизвездочную гостиницу. Лика последовала ее примеру и тоже вытащила из сумки другой топ и широкие брюки-разлетайки. И только Мирра снова надела на себя ту же рубашку, демонстрируя, что никуда идти не собирается. Полина уже хотела предложить ей что-нибудь из своей одежды и даже запасное полотенце, решив, что та попросту не взяла ничего про запас, но в этот момент Мирра расстегнула рюкзак, и Полина увидела, что запасная одежда, как и полотенце, у нее все же есть. Ну да, конечно, она же упаковывала в домике! Почему тогда не собирается в баню?

Заинтересовал этот вопрос и язвительную Лику.

– А ты что, весь рюкзак железками забила? – Она подошла ближе и бесцеремонно заглянула в рюкзак Мирры. – Нет, шмотье есть. Чего тогда в баню с нами не собираешься? Или думаешь, от тебя после похода по лесу фиалками пахнет?

Мирра торопливо закрыла рюкзак, будто хранила там что-то важное, не предназначенное для чужих глаз.

– Я потом схожу, – сказала она.

– Стесняешься, что ли? – вздернула брови Лика. – В лесу не стеснялась, хотя там и парни были, а тут только мы.

– Я же сказала: потом, – жестко отчеканила Мирра.

Лика хмыкнула и повернулась к Полине.

– Эй, Полька-мазурка, ты мужиков или баб предпочитаешь?

– Что?