Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон Страница 24

Я нахмурилась. Шаги зазвучали тише – это я попала в коридорс ковром на полу и стала рассматривать номера на дверях.

– Значит, думаешь, он правильно придумал?

– Ага. Только одну штуку забыл. Или не забыл, –хихикнул Дженкс.

Я притормозила при виде группы студентов возле одной двери.Может, это моя и есть.

– А какую?

– Н-ну, – протянул он. – Начав слушать этоткурс, ты стала подходить по профилю.

Чуть прихлынул в кровь адреналин – и тут же схлынул обратно.

– И как это тебе? – буркнула я. Все равно, чертпобери Эддена.

Смех Дженкса прозвучал как ветровые колокольчики. Япереложила тяжелую книгу на другое бедро, приглядываясь, кто из этой группы могбы сообщить самые ценные сплетни. Какая-то девушка глянула на меня – наДженкса, точнее, – мимолетно улыбнулась и отвела глаза. Была она вджинсах, как и я, и в дорогой замшевой куртке поверх футболки. Небрежно, ноконцептуально – отличное сочетание. Плюхнув сумку на пол, я прислонилась кстене, как все тут, на ни к чему не обязывающем расстоянии в пару шагов.

И украдкой посмотрела на книгу у ног этой девушки – «Бесконтактноерасширение с помощью лей-линий». Едва заметное облегчение ощутила я в душе. Уменя хотя бы та книга, что надо. Может, как-то все и обойдется. Посмотрев наматовое стекло закрытой двери, я услышала оттуда приглушенный разговор.Наверное, еще предыдущее занятие не кончилось.

Дженкс качался на моей серьге, дергая ухо. Я терпела исогнала его, только когда он запел про гусеницу-землемера, измеряющую цветыбархатцев.

Девушка рядом со мной кашлянула и спросила:

– Только перевелась?

– Прости? – спросила я, пока Дженкс устраивалсяобратно. Она вынула изо рта жвачку. Густо подведенные глаза смотрели то наменя, то на пикси.

– Нас, студентов, изучающих лей-линии, тут мало. Непомню, чтобы я тебя видела. Ты обычно по вечерам?

– А! – Я отодвинулась от стенки, посмотрела нанее. – Нет, я взяла этот курс, чтобы… гм… на работе продвинуться.

Она засмеялась, поправляя длинные волосы.

– Ага, так я тоже вроде тебя. Только когда я отсюдавыйду, вряд ли найдется работа для менеджера кинопроизводства, имеющего опытработы с лей-линиями. Все подряд рванули специализироваться по искусству.

– Я Рэйчел, – протянула я руку. – А этоДженкс.

– Рада познакомиться, – тут же ответила она,пожимая руку. – Джанин.

Дженкс подлетел к ней, жужжа, приземлился на поспешнопротянутую руку.

– Более чем счастлив, Джанин, – произнес он,отвешивая настоящий поклон.

Она просияла в полном восторге. Явно мало имела дело спикси. Они в основном живут за городом, кроме работающих в областях, где пиксии фейри преуспевают: камеры наблюдения, охрана и добрый старый шпионаж. Но притом фейри нанимают куда охотнее, потому что они едят насекомых, а не нектар, иих легче обеспечивать пищей.

– А доктор Андерс сама ведет занятия, или какой-нибудьее помощник? – спросила я.

Джанин засмеялась, Дженкс улетел на мою серьгу.

– Ты о ней слышала? Ага, она сама преподает, нас ведьтут немного. – У Джанин сузились глаза. – Особенно сейчас. Нас былобольше дюжины вначале, но четырех мы потеряли, когда доктор Андерс нам сказала,что охотник на ведьм гоняется только за лей-линейщиками, и чтобы мы былиосторожны. А потом Дэн ушел и не вернулся.

Она вздохнула и снова привалилась к стене.

– Охотник на ведьм? – спросила я, с застывшейулыбкой. Я правильно выбрала, с кем рядом встать. Сейчас я вытаращила глаза: –Не может быть!..

У нее на лице выразилась тревога.

– Я думаю, Дэн ушел и по этой причине. А жалко – онтакой был горячий парень, у него бы огнетушитель искрами сыпал. Было у негокакое-то важное собеседование. Мне он ничего не сказал – боялся, наверное, чтоя на ту же работу подам. Похоже, он ее получил.

Я автоматически кивала, гадая про себя, какие это важныеновости хотел он сообщить Саре-Джейн в субботу. Но начинала меня грызть мысль,что ужин в Кэрью-Тауэр он планировал как расставание, а потом у него духу нехватило, и он смылся, ничего не сказав.

– А он точно ушел? – спросила я. – Может, тотохотник за ведьмами…

Я не договорила, и Джанин снисходительно улыбнулась:

– Ушел, ушел. Спрашивал меня, не куплю ли я его магнитныймел, если он получит ту работу. В книжной лавке их обратно не принимают, еслипечать сломана.

У меня лицо вытянулось от внезапной и взаправдашней тревоги:

– Я не знала, что нужен мел.

– Да есть у меня лишний, могу тебе одолжить, –сказала она, копаясь в сумочке. – Доктор Андерс обычно дает нам чертитьчто-нибудь: пентаграммы там, северные-южные апогеи… что назовет, то мы чертим.Она лабы с лекциями не разделяет. Потому-то мы занимаемся здесь, а не влекционном зале.

– Спасибо, – сказала я, принимая металлическийстерженек и зажимая его вместе с книгой. Пентаграммы? Терпеть их не могу. Линииу меня всегда получаются кривыми. Надо будет спросить Эддена, оплатит ли онвторой поход в книжный магазин. Но вспомнив цену за курс, которую ему никогда,наверное, не компенсируют, я решила взять у мамы мои старые школьныепринадлежности. Супер, я все равно Собиралась как-нибудь к ней заехать.

Джанин неправильно поняла мой побледневший вид и поспешиласказать:

– Да не волнуйся, Рэйчел, Убийца не за нами охотится,честно. Доктор Андерс сказала быть поосторожнее, но он только опытных колдуновубивает.

– Ага, – ответила я, думая, сочтет он меня опытнойили нет. – Наверное.

Разговоры вокруг стихли, когда из-за двери донесся резкийголос доктора Андерс:

– Я не знаю, кто убивает моих студентов. И слишкоммного похорон видела я за этот месяц, чтобы слушать ваши гнусные обвинения.Если будете поливать грязью мое имя, я вам устрою судебный процесс отсюда и досамого Поворота!

Джанин с испуганным лицом подхватила свою книгу и прижала кгруди. Студенты в холле неловко переминались с ноги на ногу. Дженкс, висящий уменя на серьге, шепнул:

– Придержали доктора Андерс в неведении о ее статусевозможной подозреваемой. – Я кивнула, гадая, позволит мне теперь Эдден неходить на эти занятия. – С ней там Денон, – добавил Дженкс, и я чутьне ахнула.

– Что?

– Я чую Денона, – повторил он. – Он там, сдоктором Андерс.

Денон! Интересно, зачем бы это мой бывший босс вылез из-засвоего письменного стола.

Послышалось тихое бормотание, потом громкий хлопок. Все вхолле вздрогнули, кроме меня и Дженкса. Джанин вскинула руку к уху, будтополучила хорошую затрещину.