Становясь Лейдой - Мишель Грирсон Страница 23

Двое мужчин сверлили друг друга тяжелыми взглядами.

Маева сложила свои беспокойные руки на животе, судорожно сжимая рыбину в кулаке и чувствуя неодолимое желание провалиться сквозь землю.

Ганс поднялся и галантно раскланялся:

– Приятно было увидеться снова, фру Альдестад. Надеюсь, мы еще встретимся в церкви. – Он подмигнул Маеве, затем, приподняв шляпу, кивнул магистрату и пошел прочь.

Иннесборг смотрел ему вслед, стиснув зубы. Потом без приглашения, по-хозяйски уселся рядом с Маевой, ненароком задев коленом краешек ее юбки, и сложил руки на собственном выпирающем животе.

Маева неловко заерзала на скамейке. Обернулась к холму, надеясь увидеть Питера.

Магистрат пошевелил пальцами. Оглядел Маеву с головы до ног.

Она смотрела на желтоватую рыбину у себя в руке, на затвердевшие складки сморщенной высушенной кожи. И все-таки краем глаза заметила сапоги магистрата.

Тюленья кожа.

Ее рука напряглась, стиснула рыбину еще сильнее. Маева чувствовала, как потрескивают тонкие волоконца в тисках ее хватки.

– Моя жена, Марен, тоже носит дитя… – рассеянно произнес магистрат и умолк, явно не договорив.

Маева моргнула:

– Это прекрасно. Может быть, наши дети подружатся и будут вместе играть.

Он озадаченно уставился на нее, словно она говорила на иностранном наречии. Потом нахмурился и пробурчал:

– Это вряд ли. – Вышло грубо и резко. Он не стал ничего объяснять, но Маева все поняла.

А потом у нее в животе словно вспорхнула бабочка, и она позабыла о краснолицем мужчине, сидевшем с ней рядом. Позабыла о Гансе, о ярмарке, обо всей деревне.

Она замерла в тихом восторге, прислушиваясь к мягким толчкам изнутри.

Перед скамейкой остановилась старуха в венке из полевых цветов, с глазами почти такими же серебристыми, как ее волосы, свободно распущенные по плечам. Она указала пальцем на Маевин живот.

– Волшебное время, уж наверняка.

Маева кивнула и улыбнулась, радуясь, что хоть у кого-то нашлось для нее доброе слово.

Иннесборг, явно не благоговевший перед чудом материнства, хмыкнул и проговорил:

– Волшебство тут ни при чем. Ступайте своей дорогой, фру Тормундсдоттер.

Старуха поджала губы, скрывая улыбку:

– Это верно. Во всем виноваты обыкновенные мужчины. Во всяком случае, так мне сказала ваша очаровательная жена, когда мы с ней говорили в последний раз.

Маева с трудом сдержала улыбку. Дерзкая смелость старухи произвела на нее впечатление.

– God dag, Нильс, фру Альдестад. – Старуха кивнула и, не сказав больше ни слова, пошла прочь.

Маева заметила, что люди шарахаются от нее, как от прокаженной, и стараются обойти по широкой дуге. Точно так же, как было со мной.

Иннесборг закатил глаза. Маева ждала, что он объяснит, кто эта женщина, но он резко поднялся, снова задев коленом ее ногу. Потом неловко замялся, глядя на Маевины волосы. Его верхняя губа блестела от пота.

Маева перекинула косу за спину. Опять посмотрела на холм. Питер быстрым шагом спускался по склону. Очень вовремя.

Иннесборг проследил за ее взглядом, глухо откашлялся и ушел, даже не попрощавшись.

Питер подошел к Маеве. Он так спешил, что запыхался. Она схватилась за его руку, радуясь, что он пришел и спас ее от магистрата. Ей хотелось задать столько вопросов, но она почему-то не находила слов, чтобы их сформулировать. Позже, решила она. С глазу на глаз. Когда вернемся домой. Она указала на котомку в его руке:

– Ты что-нибудь купил?

Он как будто отвлекся и что-то высматривал на холме.

– Что? А… да, конечно. Держи. – Он отдал ей котомку, отобрал у нее torrfisk и откусил кусочек.

Маева заглянула внутрь. Там лежали катушки с гладкими шелковистыми нитками, аккуратно спряденными для самых тонких стежков.

Все как одна цвета крови.