В плену у призраков - Джеймс Герберт Страница 23

Эш тоже попытался приступить к завтраку, хотя аппетита совершенно не было.

– Вы сказали, что теперь вам всем пришлось повстречаться с тем, что вы называете призраком молодой девушки.

– И не однажды, – ответил за всех Роберт. – И все мы видели ее в разных концах дома. Но только няня встречала эту бедную неприкаянную душу за пределами дома.

– Почему вы называете ее “бедной”?

– А разве не таковы все они? Одинокие души, которым при тех или иных несчастливых или даже трагических обстоятельствах пришлось покинуть бренные тела. Я помню, что где-то даже читал об этом.

– Это общепринятая теория.

– Но вы с ней не согласны, – впервые за все утро подала голос Кристина.

Свет, проникавший сквозь высокие окна за ее спиной, по мере того как разгорался день, становился все ярче и окрашивал волосы девушки в ярко-рыжий цвет. Глаза ее искрились смехом; Эш уже начал привыкать к такому их выражению и подумал, уж не подшучивает ли она над ним.

– Я готов поверить, что эмоции, испытываемые некоторыми психически слабыми людьми в момент смерти, могут быть настолько сильны, несмотря на боль, моральную травму или шок, что оставляют после себя некое впечатление. Послеобраз, если хотите. И требуются многие и многие годы, чтобы он рассеялся навсегда. – Он перевел взгляд с Кристины на Роберта. – Предполагаю, что Эдбрук тоже имеет свою историю. Он всегда находился во владении Мариэллов?

– В этом доме жили многие и многие поколения Мариэллов, мистер Эш, – сказал ему Роберт. – Фактически со времени его постройки – с XVI века.

– Тогда, возможно, вам известно...

Роберт не дал ему закончить фразу.

– Мариэллы во все времена предпочитали забывать о своих несчастьях. Насколько я знаю, ни одна трагедия, когда-либо случившаяся в Эдбруке, не нашла отражения в семейных анналах. В жизни нашего поколения тоже произошло несчастье – наши родители погибли, когда мы были еще совсем детьми. Но это был несчастный случай, произошедший далеко отсюда.

– Быть может, кто-то из гостей или слуг умер в доме при трагических обстоятельствах?

– Ах, были времена (и какие!), когда в Эдбруке работали слуги. А теперь все заботы о доме полностью лежат на няне Тесс. Она прекрасно с ними справляется...

Тетушка, наливавшая в этот момент чай гостю, казалось, была не слишком-то польщена этим комплиментом. Она поставила чашку перед Эшем, которого поразила ее молчаливость и явное нежелание принимать участие в разговоре.

– Однако о каких-либо убийствах или самоубийствах гостей или слуг Эдбрука мне ничего не известно, – закончил Роберт.

– Никого бы не удивило, если бы в таком доме, как Эдбрук, где-нибудь в шкафу была припрятана парочка скелетов. – Эш добавил в чай молоко и продолжил: – Хорошо бы все-таки узнать, кем была эта девушка.

Кристина, положив руки на стол, наклонилась вперед.

– Значит, вы верите, что этот дом посещает призрак?

– Вполне возможно, что здесь задержалось визуальное представление о ком-то, кто прежде жил в этом доме. Вероятно, что именно его я видел прошлой ночью. Своего рода видение.

– Это что, синоним слова “привидение”? – пренебрежительно спросил Саймон.

– Нет, это то же самое, что и “образ”, – ответил Эш, оглядывая сидящих за столом. – Совсем не обязательно это может быть привидением в том смысле, какой вы вкладываете в это слово. Сегодня утром, чуть позже, я хочу, чтобы каждый из вас...

Няня Тесс вскрикнула. В руках у нее была кастрюля с тушеной требухой с клейками, крышка от которой вместе с кучкой требухи и перца лежала сейчас на ее тарелке. Саймон и Кристина расхохотались, а когда няня Тесс начала чихать, хохот стал поистине неудержимым. Даже Роберт улыбнулся и хихикнул.

Эш переводил взгляд с одного на другого и чувствовал себя совершенно сбитым с толку этой детской выходкой.

Взгляд его задержался на Кристине, и она тут же заметила это. Веселье ее немедленно испарилось. Она взглянула на братьев, словно ища у них поддержки, но они, казалось, этого не заметили.

Эш не сводил с нее глаз, но она избегала смотреть в его сторону. Интересно, почему?