Шрамы, что мы выбираем - Дарья Крупкина Страница 22

Несмотря на то, что на улице стояла поздняя осень, ему было жарко. В какой-то момент он даже подумал, не поднялась ли у него температура, но жар имел совсем иную природу. Просто разговор с Кристиной пробудил воспоминания, о которых Фредерик предпочел бы забыть. Тот вечер смерти Лукаса и все, что происходило потом. Все детали, о которых он предпочел не рассказывать Кристине. Ей не обязательно знать. Она была с ними, но не одной из них.

Фредерику казалось, они позвали ее в свой тесный круг так быстро, потому что хотели «новой крови», нового человека, который смог бы разогнать тени прошлого и вывести все на новый уровень. У Кристины получалось, очень хорошо получалось. Только забыть прошлое все равно не выйдет, оно в любом случае будет напоминать о себе, каждый раз. И стоило Фредерику закрыть глаза, он снова видел тело Лукаса в луже крови. Он снова переносился в то время, когда нашел Винсента в ванной, снова помнил глаза Анабель, когда она поняла, что Лукас мертв.

Залпом допив воду, Фредерик с размаху запустил стаканом в стену. Разлетевшись на мелкие осколки, он рассыпался по всему полу. Как, ну как смерть одного человека могла столько всего натворить? Почему они все снова и снова возвращаются к этому, даже спустя год?

– Это был несчастный случай, – пробормотал Фредерик.

Он не пытался убедить в этом ни себя, ни кого-то другого. Это был очевидный факт, в который оказалось так сложно поверить.

Фредерик уже собрался ложиться спать, когда телефон внезапно зазвонил. С некоторым удивлением он увидел, что это Анна. И сначала с трудом мог понять, чего она вообще хочет, пока не разобрал хоть одну фразу.

– Ты мне нужен, Фредерик! – всхлипывала Анна.

Судя по ее тону, она плакала и была готова разреветься. Фредерик поморщился.

– Анна, прошу тебя, успокойся. Ты же знаешь все, что я могу тебе сказать.

– Не хочу я ничего знать!

В ее голосе прорезались истеричные нотки. Не желая этого слушать, Фредерик был готов повесить трубку. Но его остановил тихий, так резко изменившийся голос Анны:

– Фредерик… мне плохо без тебя…

Уэйнфилд подумал, что ей, скорее, плохо от выпитого алкоголя, но не стал этого делать. Зато у него появилась другая мысль:

– Анна, а где Винсент? Вы же должны быть вместе.

– Он здесь. Но, кажется, спит. Не знаю. Он не отвечает.

Во Фредерике проснулись нехорошие предчувствия. Очень нехорошие. Бросив в трубку «сейчас буду», он спустился в гараж, и на своем Феррари понесся к квартире Анны, которая, к счастью, располагалась не так уж далеко. По крайней мере, через десять минут он с остервенением нажимал на звонок, ожидая, когда Анна откроет. Не обращая внимания на нее, он тут же прошел в комнату.

Винсент лежал на огромной кровати Анны, его рубашка была расстегнута до половины, а глаза плотно закрыты. Фредерик прикоснулся к его шее и почувствовал слабое, почти невесомое трепыхание сердца.

– Винс… – тихо позвал Фредерик. – Винс, ты слышишь меня?

Он пошевелился и открыл глаза. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы сфокусировать взгляд и узнать брата.

– Фредерик? Что… что ты здесь делаешь?

– Боюсь за тебя.

Винсент слабо улыбнулся и прикрыл глаза:

– Не стоило.

– Еще как стоило, – проворчал Фредерик и потащил Винсента в ванную.

Он был рад, что Анна оказалась настолько благоразумна и не попалась ему под руку, пока он пытался привести Винсента в чувство. Ему это почти удалось, и через полчаса Винсент сидел в кресле гостиной, хмурый, помятый и мокрый. Но, тем не менее, уже не пытался отключиться. В руках он держал чашку с крепким чаем.

Анна сидела в соседнем кресле, забравшись в него с ногами и наблюдая за Фредериком. Тот, заложив руки за спину, шагал перед окном и молчал. Именно по этому признаку становилось ясно, что он очень, очень зол.

Наконец, он остановился и посмотрел на Винсента и Анну.

– Какого черта вы делаете?

До этого Фредерик уже успел изучить всю гадость, которая была накидана на маленьком столике рядом с кроватью, причем почти пустая бутылка виски определенно составляла наименьшее из зол.

– Где вы успели найти столько дряни? – продолжал Фредерик. – И какого черта решили поэкспериментировать с ней?

– Ты даже не представляешь, насколько хорош секс после кокаина, – пробормотал Винсент.

– Представляю, – ответил Фредерик. – И пусть мне это не нравится, но кокаин я мог бы понять. Только вы успели много чего намешать да еще прибавили сюда алкоголь. Вам что, жить надоело?

Анна вздохнула:

– Прости, Рик, мы переборщили.

– Сделай одолжение, не называй меня так. Я терпеть этого не могу.

– Прости.

– Хватит извиняться. Что касается тебя, давай сделаем вид, что ты ничего не говорила. За весь вечер.

Анна поджала губы, но ничего не ответила. Сложно было сказать, многое ли она помнит из того, что говорила, но Фредерик почему-то не сомневался, что почти все.

– Я хочу поговорить с братом, – сказал Фредерик, смотря только на Винсента. – Анна, сделай одолжение, оставь нас.

Анна бросила быстрый взгляд на Винсента и вышла из комнаты.

– Фредерик, прости, – глухо сказал Винсент, не поднимая головы.

– А если бы я не пришел?

Винсент пожал плечами.

– Не думаю, что случилось бы что-то страшное. Не драматизируй.

– Драматизирую? – тихо сказал Фредерик, и это прозвучало настолько зловеще, что Винсент с изумлением поднял голову. – Ты хочешь сказать, сейчас я драматизирую? Может, стоило оставить тебя тут, а?

Винсент ничего не ответил и снова опустил голову, как будто хотел разглядеть в чашке с чаем абсолютную истину.

– Какого черта ты делаешь, Винс? Неужели нельзя было просто провести приятный вечер, потом заняться сексом с женщиной и спокойно уснуть?

– Я к ней пальцем не притронусь, – мрачно сказал Винсент. – И спать вовсе не хочу… эти кошмары…

– И ты решил, что со всей этой дрянью будешь спать спокойно и без снов? О да! Причем так спать, что больше не проснешься! Ты этого хотел?

– Ты же знаешь, что нет.

– Ничего я не знаю. И мне осточертела твоя тяга к саморазрушению.

Развернувшись, Фредерик молча вышел из комнаты. Винсент сидел, не шевелясь, пока не услышал, как хлопнула входная дверь.

Когда Кристина проснулась, ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что именно ее разбудило. Но оказалось, звонок в дверь. Накидывая халат, она мельком глянула на часы: почти половина первого. Интересно, кто мог пожаловать в такое время?

Дождь стучал по крыше и стенам дома, когда Кристина, чертыхаясь, спускалась по лестнице из спальни, на ходу включая свет. Именно в его тусклом свечении она и увидела Винсента, когда открыла входную дверь. Он был без очков и абсолютно промокший. За его спиной бушевала гроза.