Призрак прошлого - Людмила Белякова Страница 22

Андрей умылся, сонно созерцая свою все еще глуповато-довольную физиономию. Он заметил, что на груди у него вырисовывается граница между потемневшей на солнце и белой зимней кожей.

«Хламиду типа шорт надо присмотреть для праздника… Чтоб через костер сподручнее было скакать. И за русалками по кустам бегать», – блаженно подумал он.

Проснулся Андрей рано, разбуженный озабоченными визгами соседей – семейства стрижей. Они приветствовали его резким «чик!», видя в комнате, а если стрижи заставали его в кухне за стряпней или завтраком, то пролетали еще раз и еще раз ревниво чирикали.

«Любопытные же!» – умилялся Андрей.

В начале десятого уже было довольно жарко. Он закрыл окна наглухо, чтобы сохранить ночную прохладу.

На автобус он успел как раз, вскочил в задние двери.

Коттеджный поселок, заросший зеленью, невинно-деревенский, с ковром одуванчиков в разных стадиях развития, ничем не напомнил ему то место, где он пару месяцев назад выслеживал Анну.

Андрей пошел по берегу речушки, оглядывая заросли, – нет ли сливных патрубков, канализации…

«Не через унитаз же они в речку пронырнули? – недоумевал он. – Великоваты…»

Берега были опушены ивняком, за которым, уже совсем в воде, торчали камыши. Из зарослей доносилось вкрадчивое лягушачье гуление – не все пучеглазые отметали икру. Высоко в бледной голубизне кто-то невидимый жужжал любовную песнь. Благодать…

«Ничего я здесь не нарою», – подумал Андрей, но не слишком огорчился, признавшись самому себе, что просто гуляет.

– Гражданин, а вы что здесь выглядываете?

Андрей остановился, будто споткнулся. Заглядевшись на зеленые, не запылившиеся кустики, он не заметил, как перед ним вырос пузатый, широколицый, обильно истекающий потом милиционер в летней форме и при капитанских погонах.

– Я… я здесь…

– Не улавливаю?

Поодаль, за спиной пузатого, суетились еще несколько человек в голубом, дальше стояла патрульная машина и еще дальше – «газель» скорой помощи. Здесь явно что-то произошло, и отнюдь не карманная кража.

«Господи, во погулял так погулял! Хотя… Это ж материал! Где мое удостовереньице-то?»

– Я… сейчас…

Капитан дернулся на суетливое движение Андрея, искавшего краснокожую книжечку в заднем кармане джинсов.

– Я журналист, вот…

Капитан недоверчиво и хмуро поглядел в удостоверение.

– «Крестьянская газета»?

– Там написано.

– На заборе тоже написано…

Андрей уже освоился, и пузатый капитан в фуражке с задранной на фашистский манер тульей начал его раздражать.

– Чего там? – крикнул кто-то от машины.

– Да журналист какой-то…

«Я не «какой-то», я очень хороший журналист», – хотел было сказать Андрей, но промолчал – в вопрошавшем он узнал Загашникова.

– Это я, товарищ майор.

Андрей ловко вынул из рук зазевавшегося капитана удостоверение и быстро пошел к машине.

– Уже разузнали? И как это вы…

– Ничего я не разузнал… здрасте. Я здесь… по совсем другим делам. А что произошло?

– Здрасте-здрасте… А произошло здесь, по-видимому, небольшое убийство.

Загашников наконец посмотрел ему в глаза.

«Ого! Вот это влип!»

– Довольны?

– Не сказать… И что – правда… убийство?

– Да уж… Вряд ли это несчастный случай. Смотреть не советую.

– Но предварительную информацию дадите? Для главного редактора?

Андрей демонстративно приготовился записывать в блокнот. Загашников также демонстративно вздохнул:

– Женщина средних лет, обнаружена сегодня утром местным жителем. Документов нет, из одежды – купальник и сарафан. Многочисленные рваные раны…

– К-как? – едва выдавил из себя Андрей.

– Так! – почти крикнул Загашников. – Умерла несколько часов назад. Больше ничего сообщить не могу – сам не знаю.

«Похоже, так и есть».

Краем глаза Андрей увидел, как от машины скорой помощи идут двое мужчин-санитаров с носилками.

«Сейчас они ее… будут уносить? Мне пора!»

К величайшему облегчению Андрея, майор рявкнул: «Все! До свидания, товарищ корреспондент!» Тут уж ничего не оставалось делать, как повернуться и поскорее, почти бегом преодолевая невысокий склон, ринуться вон из поселка.

Взбежав на гребень берега, он все-таки заставил себя оглянуться. Санитары несли носилки, покрытые простыней, из-под которой вывалилась рука. Крови на ней не было, только зеленоватые разводы тины.

Чуть оправился от шока Андрей, уже мотаясь на задней площадке рейсового автобуса.

«Началось! – подумал он оцепенело. – Началось…»

Бороде звонить не стал, решил не портить «домашнюю работу».

«А почему я вдруг решил, что «началось»? Может, утопленница самоубийца? Ну да, а раны?… Да в этой речке разве что воробей утонет».

Решив не морочить себе голову до завтра, Андрей пошел на местный рынок за шортами.

«Во жизнь – где-то сейчас эту женщину ищут, беспокоятся, а ее уже, поди, Мария Алексеевна в своем миленьком домике приветила, помыла… А я штанишки для похода на маскарад выбираю».

– Так ты думаешь, сынок…

– Да, Михал Юрич. А что, вы по-другому думаете, да?

Главный был хмур, Валя огорчена и испугана.

– Звоните своим людям… Пусть дают адекватную информацию. А то опять какое-нибудь массовое помешательство начнется.

– Да, Михал Юрич, – чуть судорожно вздохнула Валя. – Я-то смутно эти события припоминаю, но все-таки… Меня мама во двор не пускала, а я не понимала почему, капризничала – вот это я хорошо помню. Надо людей если не успокоить, то хотя бы проинформировать.

– М-да. Ладно.

Главный, озадаченный и угрюмый, ушел звонить в органы. Андрей с Валей услышали, что он плотно прикрыл за собой дверь, это случалось нечасто.

Чтобы занять с пользой время, Андрей просмотрел электронную почту и был обрадован пришедшим почему-то из Марсельского института ихтиологии ответом.

– Валь, отвлекись от грустных мыслей.

– Да?

– Рыбешку-то мы правильно определили. Действительно, пиранья, один из двадцати двух известных видов. Они нас утешают, что даже если аквариумные рыбки попадут в наши водоемы, то при наших русских морозах в минус восемнадцать градусов размножаться не смогут и погибнут осенью.

– Хорошее утешение, – вздохнула Валя, возвращаясь к работе. – Хотя при наших теперешних зимах…