Обитель Джека Потрошителя - Лана Синявская Страница 22

– Но среди подарков была еще картина, – напомнила Натка, – а она почти такого же размера. Кстати, весьма неплохая вещица, я собираюсь повесить ее в кабинете.

– Не отвлекайся, – попросила я. – Давайте попробуем определить, откуда все-таки взялось зеркало.

– Да не знаю я! И вообще, я есть хочу, а от твоего зеркала меня уже тошнит.

Возразить мне было нечего, пришлось идти завтракать. По опыту я знала, что на сытый желудок Наташка не такая вспыльчивая.

Так оно и вышло. Наевшись омлета с колбасой, Наталья не только не стала меня отговаривать от того, чтобы вернуться в комнату с зеркалом, но и отправилась вместе со мной, за компанию. У Юрки тоже нашлась здесь работа – он собирался ободрать старые обои, чтобы начать наконец ремонт. Каждый занялся своим делом. Я – зеркалом, Юрка – обоями, а Наташка просто сидела на подоконнике и болтала ногами.

Чтобы найти подтверждение моей теории с ядом, пришлось попросить Юрку разобрать раму на составные части. Кстати, она была явно моложе самого зеркала по возрасту. Когда деревянная оболочка оказалась снятой, стало видно, насколько необычно и красиво зеркало. Даже Наташка наконец оценила его по достоинству и прекратила называть уродливым.

На самом деле зеркало имело овальную форму. Для чего его впихнули в раму, я так и не поняла. Одна сторона бронзовой пластины, отполированная до блеска, великолепно отражала предметы, слегка окрашивая их в легкий золотистый цвет. Зато другая, прежде скрытая, стала настоящим открытием – она была сплошь покрыта тонкой резьбой. Таинственные знаки окружали центральное изображение – удлиненный глаз внутри треугольника.

– Похоже на иероглифы, – заявил Юрка.

– Что-то египетское, – кивнула я. – По крайней мере, такой вот глаз в треугольнике у них точно присутствовал.

– И что он означает? – полюбопытствовала Наташка.

– Чего не знаю – того не знаю, – вздохнула я. – Но надписи эти мне почему-то не нравятся. Не слышала я, чтобы на зеркалах писали что-то. Не для того они предназначены.

– Надо бы показать специалисту. Только где его взять? – посетовала подруга, поверив наконец, что в ее руки попал настоящий раритет.

– Чем больше я смотрю на эти надписи, – задумчиво произнес Юрка, – тем сильнее мне кажется, что деревянная рама предназначалась для того, чтобы скрыть их от посторонних глаз. И форму изменили неспроста. Как будто хотели что-то замаскировать.

– Да уж, просто так уродовать такую красоту никто бы не стал, – согласилась Наташка. – Только я не думаю, что надписи окажутся чем-то загадочным. Мне кажется, что это что-то вроде нынешней гравировки. Ну, знаете, как иногда на часах делают или на портсигарах? Гравируют «такому-то от такого-то на добрую память», ну и так далее. Может такое быть? Может.

А вот я была с ней не согласна. Прав Юрка, надпись хотели скрыть, а значит, для кого-то она была очень важной. Эх, знать бы, что здесь написано!

Скорее из упрямства, чем в надежде обнаружить что-то стоящее, я продолжала внимательно изучать со всех сторон само зеркало и аккуратно отложенную в сторону раму. В кои-то веки моя настойчивость оказалась ненапрасной. Очень помогла лупа, которую я выклянчила у Наташки.

– Ура! – завопила я спустя некоторое время, подпрыгнув на месте и позабыв, что нахожусь в полусогнутом положении, наклонившись возле тумбочки. Эта непредусмотрительность обошлась мне довольно дорого. Ушибленный об тумбочку лоб загудел, как медный колокол, а бронзовый овал гулко ухнул в ответ.

– Ты когда-нибудь убьешься, – с сожалением констатировала Наталья.

– Что ты там нашла? – поинтересовался Юрка, отбрасывая в сторону очередную полосу старых обоев.

– Надеюсь, что немного ума, – проворчала его подруга. – Со своим у нее в последнее время что-то не очень. Будешь продолжать в том же духе – окажешься в инвалидном кресле задолго до пенсии, – пригрозила она без тени сочувствия.

– Не каркай. Я, между прочим, сделала важное открытие.

– Ну-ну, оно конечно, Ньютон ты наш доморощенный.

– Что там у тебя? – Юрка подошел поближе и с интересом заглянул мне через плечо. Наталья нехотя сползла с подоконника и присоединилась к нам, всем своим видом выражая неодобрение.

В эту минуту я была так довольна собой, что даже не рассердилась на ее обычный скептицизм. Теперь я могла доказать свою правоту! Мне вдруг захотелось торжественности. Приятно все-таки осознавать себя умной и сообразительной. Голосом Ливанова из знаменитого сериала про Шерлока Холмса я изрекла, поглядывая на своих друзей с выражением некоторого превосходства:

– Могу доказать, что это зеркало совсем недавно было куплено в ломбарде!

– С чего ты взяла? Антиквариат продают и в других местах: в салонах, на аукционах. А если учесть, что оно явно с Востока, то это мог быть даже блошиный рынок в Турции, – возразила Наташка.

– Погоди, Нат, пусть Агнешка объяснит, – попросил ее Юрка и незаметно подмигнул мне, чтобы подбодрить.

От гордости я, кажется, даже стала выше ростом.

– Все элементарно на самом деле! – важно заявила я. – Вот, смотрите сами. Видите следы белого порошка? Он забился в углубления рамы вот здесь и здесь. Наташка, возьми лупу, так ты ничего не разглядишь. Поначалу я подумала, что это тот самый яд, о котором мы тут говорили…

– А вдруг это на самом деле яд? – встревожилась Наташка.

– Да нет же.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Я его попробовала, – со вздохом призналась я.

– Ненормальная! – ахнула подруга испуганно.

– Ладно тебе… С ней ничего, к счастью, не случилось, – попытался заступиться за меня Юрий, но и в его голосе слышалось сомнение. Ясно, теперь и он считает меня чокнутой.

– Да ну вас! Я порошок по запаху сразу узнала и поняла, что никакой это не яд, а обыкновенный «Пемолюкс». С запахом лимона, если вам интересно. У меня дома точно такой же.

– Ладно, про «Пемолюкс» понятно. Но при чем тут ломбард? – спросила Наталья въедливо.

– При всем. Зеркало чистили этим порошком!

– И что?

– Ты рекламу по телику видела? Там еще голос так убедительно за кадром говорит про царапины, которые остаются на поверхности при применении таких порошков. Если зеркало – ценный, уникальный предмет, то кто же решится на подобное кощунство? Да любой коллекционер пылинки с него сдувать будет! А вот в ломбарде почистят чем угодно, лишь бы придать вещице товарный вид. Видишь, как зеркало блестит на открытых местах? А вот тут, под рамой, оно покрыто налетом, чем-то вроде паутины. Зеркало, очевидно, провалялось в закладе довольно долго, и ломбардщику не терпелось поскорее его продать. Вот он и надраил его до блеска тем, что подвернулось под руку.

– По-моему, не слишком убедительно, – неуверенно протянул Юрка, взглянув на меня извиняющимся взглядом. – Как ты можешь определить, что зеркало пробыло в ломбарде долго?