Мухи - Максим Кабир Страница 22

– Да ну. – Саша никогда бы не заподозрила автора «Шерлока Холмса» в подобных глупостях.

– Увы и ах. Могущественную и инфернальную Ирму Войнович раскусили, ее карьере пришел конец. Она вернулась в Шестин, но тут ей угрожали обманутые соседи, чьих мертвых родственников она призывала. Тогда и возник Махонин. Он предложил Цвире Минц квартиру в только что построенном доходном доме. Об этом должна была рассказывать вставка «Знаменитый жилец 2».

– А Махонин верил в ее таланты? – спросил Рома, откладывая журнал.

– Кто знает? Но он собрал весьма пеструю тусовку, как вы, молодежь, выражаетесь. Например, Адам Садивский. Он входил в спиритический кружок Аксакова, племянника того Аксакова, что написал «Аленький цветочек». О Садивском негативно отзывался Менделеев, да-да, Дмитрий Иванович Менделеев. Садивский и Аксаков создали «еженедельный загадочный журнал „Ребус“», желтую газетенку со статьями о спиритизме. Ее остроумно высмеял Чехов в рассказе «Беседа пьяного с трезвым чертом». А Достоевский под впечатлением от встречи с Садивским написал очерк «Чрезвычайная хитрость чертей, если только это черти».

«Осилить Достоевского», – отметила про себя Саша.

– Садивский рассорился с Аксаковым и по приглашению промышленника Махонина приехал в наш город.

– Он жил здесь?

– И он, и некто «черный карлик Леонард Крокс», и другие. Первыми жильцами дома были шарлатаны, собранные Махониным со всех уголков Российской империи. Медиумы.

– Может, он хотел установить связь с призраками? – предположил Рома.

– Но призраки водятся в старых зданиях, – сказала Саша и поправилась: – Если в них верить. А доходный дом был новым.

– Тайна за семью печатями, – произнес историк. – Но это в крупных городах Садивский, Цвира и прочие считались жуликами. Местный люд побаивался их. Представьте Садивского, который красил волосы и накладывал грим, прогуливающегося по окрестным селам. Он казался демоном, не меньше. И когда в девяносто восьмом в Пырьевке пропали дети, подозрение пало на странных соседей.

– Дети? – переспросила Саша. Пульс ее почему-то участился, она подалась вперед, к пожилому историку.

– Брат и сестра. Может, сбежали в Шестин или утонули – Змийка была гораздо глубже, опаснее. Но деревенские требовали от жандармов обыскать доходный дом. Они обыскали и ничего не нашли. А через полгода исчезли уже медиумы. Да-да, Александра. Здание опустело в одночасье. Все шесть жильцов как сквозь землю провалились.

Саша нервно поерзала на стуле.

– Их разыскивали?

– Они были не самыми приятными соседями, и никто особо не жаждал их возвращения. Уехали так же, как появились. Перекатная голь. Бродячий цирк.

– А Махонин?

– Скандалы и слухи нелучшим образом сказались на его репутации. Разорился завод, который он практически забросил. Управление перешло к его пасынку, злоупотреблявшему алкоголем. С Махониным не хотели иметь дел, чтобы он там ни обустроил у себя: клуб спиритизма или гнездо разврата. А потом его труп выловили из реки.

– Действительно, минорная история, – проговорила Саша.

– Александра, – перестал улыбаться Георгий Анатольевич, – я не напугал вас своими россказнями? Вы бледны.

Саша заверила, что все нормально. Она думала о пустом, совершенно пустом доме посреди поля, как к нему с опаской приближаются люди, освещают факелами слепые окна, ризалит и фруктовый орнамент, а на кухнях, как на камбузе покинутого корабля «Мария Целеста», остывший кофе и нетронутый ужин.

Жильцы ушли, бесшумно ступая по бетонной лестнице.

Саша поблагодарила соседа и клятвенно заверила, что зайдет к нему еще, поболтать о былом, продегустировать какой-то особенный сорт чая.

– Прекрасный у тебя дедушка, – не кривя душой, сказала она.

Рома помогал ей поднять велосипед на второй этаж. В подъезде было тихо и сумрачно.

– Я же говорил! Главное, чтобы после его баек тебе снова не снились кошмары.

– Не забывай, я фанатка Эдгара По и Лавкрафта.

– Непознаваемый ужас! – прогудел Рома.

Они встали у Сашиного тамбура.

– А что стряслось с Георгием Анатольевичем? Авария?

– Нет. Все очень нелепо. Он полез за книгой на верхнюю полку и упал с табуретки.

– И сломал позвоночник?

– Блин, – задумчиво сказал Рома, – мы с родителями по сей день не знаем, что именно произошло. Он лежал без сознания в прихожей, в пяти метрах от табуретки. Такое чувство, что было землетрясение и деда швырнуло в сторону, как куклу.