Охота на мамонта - Олег Ёлшин Страница 21

Снова посмотрела в большое окно. Занавеска развевалась на легком ветру. Там, дальше, на улице сновали машины, шли редкие прохожие, летали птицы, гомоня. И так не хотелось смотреть на дверь, откуда скоро должен был появиться он. Она не знала, как ей поступить, но перешагнуть через этот подоконник не могла. Не имела права. Однажды она уже сделала шаг с того моста. Знала только одно – придется терпеть. И делать это достоверно и хорошо… «Все это только игра!» – вспомнила она, мучительно подготавливая себя к предстоящим «пробам».

То, что она увидела в следующее мгновение, заставило ее содрогнуться от ужаса. Она ждала чего угодно, только не этого. Дверь открылась, и перед ней появился Артур, а за ним видна была высокая фигура еще одного человека. Или не человека вовсе. Это был огромный ленивец Ильюшенька, который, преодолев свою лень, зачем-то приехал сюда, и, очевидно, тоже от нее чего-то хотел. Чего – она хорошо помнила: «Покончить с собой». И теперь с содроганием на него смотрела:

– А ведь он прав. Стоит сняться в таком фильме, зная финал и погибнуть, это будет равносильно самоубийству! Сколько же их свалилось на ее голову?!!!

Почему-то подумала, что если сейчас ее будут насиловать, истязать – в присутствии этого человека она не выдержит.

– Но почему? Какая разница? Она не понимала себя. Почему так стыдится этого большого ленивца? Он никто! Голограмма! Миф!

Снова зачем-то посмотрела в спасительное окно.

– Нет, бежать нельзя, бежать поздно, если только головой вниз!.. А, может, он того и хочет? «Не так хлопотно!» – мелькнуло в памяти. И вдруг Ильюшенька произнес фразу на французском языке. Она замерла, оторопело глядя на него, а тот продолжал что-то говорить. Не что-то! Она прекрасно его понимала. Многие годы учила этот язык, потом, пока ее не выгнали, работала переводчицей, и теперь слышала эти слова:

– Все нормально, – говорил он, – успокойтесь, все будет хорошо!

Ильюшенька смотрел в глаза Артуру, но говорил эти слова для нее. Точно, для нее!

– Чертов, француз! – воскликнул Артур, – познакомься, это мой партнер. Только что прилетел, а переводчика взять забыл. Придурок! Придется ждать, пока приедет мой человек.

И тоже улыбнулся «французу».

– Бонжур, мадам, – произнес Ильюшенька, потом поправился: – О! Пардон! Бонжур, мадмуазель!.. Месье, Пьер! – представился он и подождал, пока она протянет ему руку. Лея пришла в себя, пожала его огромную лапу и произнесла несколько приветственных слов.

– Ты знаешь этот язык? – удивился Артур. Она кивнула, и он произнес:

– Чудненько! Вот и будешь переводить. Эти чертовы французы так любят себя, что даже не заморачиваются выучить английский. А может, просто придуриваются. Считают себя центром вселенной! Я ему говорю на чистом английском, а он, собака, все понимает, но молчит. И так они все… Это переводить не надо.

И снова любезно улыбнулся Пьеру.

– Он мне писал, что хотел познакомиться с моей новой героиней. А значит с тобой.

Тут Лея подумала, что ей еще рано, стремя голову, прыгать в окно и в ожидании замерла. Дальше разговор носил деловой характер.

Пьер играл роль человека, приехавшего в Москву, чтобы познакомиться с Артуром, купить несколько его фильмов, и теперь они обсуждали детали. Раньше они общались только по электронной почте и только через переводчика. Лея уже немного пришла в себя и аккуратно переводила. А умела она делать это хорошо. Иногда улыбалась, и эти двое таяли под ее взглядами. Заметив, что Пьер-Ильюшенька слишком внимательно на нее смотрит, стала терять нить переговоров. Теперь он зачем-то играл роль человека, который был восхищен ею, уже готов был платить за товар любые деньги. И все продолжал смотреть. Артур, заметив это, удивленно уставился на Лею, соображая. Потом запросил такую цену, что «француз» должен был отказаться, но тот равнодушно согласился:

– Дорогой, месье Артур. По рукам… Только мне нужна переводчица. Вашу девушку я возьму к себе на работу. По рукам?

Лея перевела эти слова, с надеждой посмотрев на Артура. Теперь она не сомневалась – этот Пьер, этот чертов «француз» был на ее стороне. Он пришел за ней!

В глазах Артура промелькнуло удивление и мучительное сожаление. В это мгновение он смотрел то на француза, то на эту странную девушку, которая появилась всего пару часов назад, но расставаться с ней он уже не хотел.

– Неужели он смог бы меня убить? – подумала Лея. – А в глазах этого человека застыло сомнение: – Неужели он сможет это сделать?

Но будущее было перед ней закрыто. Он снова начал мысленно считать деньги, которые были написаны на листе бумаги, лежащей перед ним. Сейчас Артура захлестнули противоречивые эмоции. Его мысли были перед глазами Леи, окрашиваясь в разные цвета. Целая гамма чувств, переживаний и красок маленьким облачком парила в воздухе над его головой. Сначала это был хорошо знакомый темно-рыжий, кирпичный оттенок, потом он превращался в кроваво-бордовый и снова в рыжий. Лея и Ильюшенька с облегчением переглянулись – тот выбрал деньги. Она робко ему улыбнулась, а облачко стало ослепительно серебряного цвета. (Артур заметил ее улыбку!)

– Нет! – тупо произнес он и замолчал. Ильюшенька с грустью уставился на стопку дисков с шедеврами Артура, отодвинув их в сторону. Но Артур продолжал молчать, глядя на Лею. Это был провал. Она понимала, что теперь ей не поможет никто. Значит придется бежать. Как? Куда? Через строй охранников? В окно?

– Я добавляю к оговоренной сумме еще 100 тысяч… ЕВРО, разумеется, – внезапно произнес ее спаситель. Лея молчала, а эти слова застряли у нее в горле.

– Что он несет?

– Он покупает меня у тебя за 100 тысяч! – спохватилась она, почему-то перейдя на ты. Глаза Артура загорелись, но снова серебряное облачко появилось над его головой. Он восторженно смотрел на Лею, а она на него, скромно потупив глаза. Так эти трое глядели друг на друга, переводя взгляды, потом Ильюшенька сдался:

– Хорошо, 150!

Она снова перевела, затаив дыхание. И вдруг Артур разумно и трезво произнес:

– Извини, дорогой. Но ты даже не видел ее топлесс. Как ты можешь говорить о деньгах?

Лея покраснела и перевела. Ильюшенька тоже покраснел и смутился. Он явно не знал, что сказать! А Артур, заметив его смущение, но поняв по-своему, продолжил:

– Ты не видел ее фигуры, ее ног. Она в длинном платье! Ты даже не можешь себе представить, что она вытворяет перед камерой! Какая она в постели!.. Переводи! Какого черта ты молчишь? – крикнул он. Лея покраснела, переведя эти дикие слова, и замерла, а Ильюшенька почему-то продолжал молчать.

– А ну-ка, детка, быстренько сними с себя все это, – и дернул ее за край одежды. Лея поневоле отшатнулась, а большой ленивец продолжал, краснея, молчать.

– Давай, давай, скидывай платье и лифчик. Остальное пока оставь. На сладкое! – все больше заводился Артурчик. Он подбежал к прожектору, включил его и направил на кровать. Потом схватил Лею за руку, протащил ее через всю комнату и бросил на покрывало. Он все больше входил во вкус. Все произошло мгновенно, и Лея не успела отреагировать. А в Артуре просыпался великий дар режиссера. Правда, облачко над ним теперь было устойчиво-коричневого цвета – сейчас он делал деньги.