НКВД. Война с неведомым - Александр Бушков Страница 21

Ладно, не будем уклоняться от темы. Я тогда командовалротой. Однако задачу до нас, командиров рот, так и не довели. Более того, уменя тогда – и не только у меня – создалось впечатление, что задачу не довели идо командира батальона. Очень может быть – в свете последующего.

Одним словом, нам приказали встать лагерем. Ничего нескажешь, организовано все было отлично, как у нас умели: палатки, полевыекухни, все службы обеспечения развернуты, вплоть до парикмахерской…

Места, повторяю, вокруг раскинулись малообитаемые. Леса даболота. И жили мы в этом лагере то ли шестнадцать, то ли восемнадцать дней.Точно не помню. Помню, что гораздо больше двух недель, но меньше трех. Не сутьважно.

Слухи, как водится, ползали самые дурацкие и разнообразные –что нас собираются забросить в финский тыл, или переучить на воздушныхдесантников, или что сюда якобы должен прилететь на дальнем бомбардировщикекакой-то фельдмаршал из Англии, чтобы встретиться с Молотовым, а мы,соответственно, будем охранять… Обычное дело. Когда военные люди так долгосидят без дела, и вдобавок задача не доведена, начинают кружить самые бредовыевыдумки… Начальство к такому относится спокойно: лишь бы не наблюдалось идейноневыдержанных высказываний, а что до остального – чем бы дитя ни тешилось…

Однако меры принимали, конечно. Устраивали и строевыезанятия, и сборку-разборку оружия на время, а через день роты отправляли надетальное прочесывание окружающей местности. Не потому, что всерьез кого-тоискали – есть детали, по которым опытный человек сразу определит, что это неболее чем лекарство от безделья… Кончилось все тем, что мы окрестности изучилинастолько хорошо, что могли, пожалуй, и с завязанными глазами ориентироваться…

А потом, во второй половине дня, это беззаботное житьекончилось – резко…

Приехал… ну, скажем так, вышестоящий начальник. Оченьвышестоящий, со звездами в петлицах. Кто конкретно, не так уж и важно – у меняпорой возникает такое подозрение, что и до него самого довели только частьзадачи…

С ним приехали еще несколько. Он собрал нас, командиров, ипровел инструктаж. К каждому, начиная от комбата и кончая даже командирамивзводов, приставлялся один из этих новоприбывших. Он всякому из нас, когданастанет условленный момент, должен был поставить задачу.

Вот это нам всем решительно не понравилось. Вслух, понятно,никто не жаловался, но ясно было, что у каждого глубоко запрятана обида. Мыкак-никак были не красноармейцы-первогодки, а кадровые и сто раз проверенныекомандиры войск НКВД. Нам можно бы было оказать и побольше доверия…

Но ничего не поделаешь, приказ есть приказ. Как онивыглядели? Приставленные? Да обыкновенно. Ни у одного мы так и не увидели знаковразличия – они все были в форменных кожаных плащах, застегнутых наглухо. Такойплащ наглухо застегивался под горлом на крючок и петлю, так что петлицсовершенно не видно. Но это были офицеры, точно. Командиры, как тогдаговорилось – офицеры появились позже, после известных приказов Верховного…Командиры, несомненно. Бриджи были не красноармейские, а командирские, скантом, плюс – материал, покрой… Командиры. Они и держались, как командиры –такие вещи чувствуешь, если достаточно долго прослужил. Фуражки у них были наши– краповый околыш, синий верх, малиновый кант…

Ближе к вечеру появилась пехота на грузовиках. Обычнаяармейская пехота. Много пехоты. Их выстраивали в оцепление примерно в километревокруг нашего расположения, и это оцепление должно было охватить значительноепространство. Мы с ними никоим образом не контактировали – они, не приближаясь,сразу начали устанавливать оцепление.

Потом в оцепление велели встать и нашим – кроме моей роты.Получилось двойное кольцо – вокруг пустого пространства диаметром примернокилометр. Ничего там не было – лесочек да прогалина, мы же эти места излазиливдоль и поперек, прочесывали столько раз…

А моя рота располагалась внутри. Вместе с приставленными –так их будет правильнее всего называть, поскольку в уставах не прописаны тефункции, что они исполняли…

Потом приехал грузовик. И шофер, и двое в кузове были точнотакие же – в кожаных плащах, застегнутых так, что петлиц не видно, в нашихфуражках, в командирских бриджах и командирских хромовых сапогах. Что интересно,у одного из тех, в кузове, были шпоры. Значит, ему по штату полагалась верховаялошадь.

Оказалось, все до одной винтовки следовало составить впирамиду на значительном отдалении, и там же нам, командирам, сложить кобуры спистолетами. А взамен всем выдали шашки – самые обыкновенные. Не знаю, как былоу остальных, а моя была двадцать девятого года выпуска, я видел дату на клинке.Шашки были без ножен, они в кузове так и лежали аккуратными связками.Новехонькие, начищенные, заточенные – сразу видно, за холодным оружиемухаживали.

Приставленные проинструктировали. По команде, поданной внадлежащий момент, шашки следовало всем до одного взять определенным образом…Знаете позицию «шашки подвысь»? Клинок располагается в согнутой в локте правойруке так, что лезвие расположено плашмя по отношению к лицу. Только эта позициянесколько отличалась. Шашка располагалась плашмя, но рука должна быть прижата кправой стороне груди, и клинок, соответственно, чуть отклонен вперед отвоображаемой линии, проходящей через макушку к пяткам.

Мы потренировались. Дело было нехитрое. Потом наспроинструктировали, что рота должна разместиться идеальным квадратом. Мы иразместились. И комбат, и приставленные – все встали в шеренги.

Около получаса мы так и оставались в строю при команде«Вольно». Когда почти уже стемнело, оцепление в одном месте разомкнулось, ивнутрь прошли машины. Две «эмки» – но не обычных, а повышенной проходимости.Кузов у них был более поднят над осями по сравнению с обычными. Черные «эмки».Кто сидел внутри, мы не видели, становилось все темнее.

За «эмками» прошли бронеавтомобили – БА-десятые, пять штук.Это серьезная машина, чтоб вы знали. Пушка-сорокапятка и два пулемета.Артиллерия с ними, конечно, справлялась легко, но вот если они действовалипротив врага, вооруженного лишь легким стрелковым – получалась мясорубка…

Пропустив машины, оцепление вновь сомкнулось. Кортеж прошелпримерно в самый центр круга, погасил фары. Правда, видно было, что они тамкурят. Огонек папиросы в темноте видно далеко.

Вскоре поступила та команда, о которой предупреждали.Совершенно не уставная: «Шашки в позицию!» Мы встали, как инструктировали. Ротарасполагалась лицом к центру, понятно.

Какое-то время ничего не происходило. Потом…

Над прогалиной, довольно высоко, стали вспыхивать огни –крупные, зеленые, сочно-зеленые, если можно так выразиться. Более десятка, наразной высоте. Они медленно опускались к земле и гасли вмиг, словно выключательповорачивали, еще довольно высоко над землей. Что интересно – они были оченьяркие, но совершенно не освещали землю, машины, людей. Ничего не было видно,как стояла темень, так и стояла. На осветительные ракеты эти огни не походилисовершенно. Абсолютно ничего общего.