Номер 16 - Адам Нэвилл Страница 20

Сет свернул на лестницу и спустился к комнате для персонала, сжимая руками голову и хрупкий, но невыносимый груз внутри. Менингит. Наверное, ткани мозга воспалились и давят на стенки черепа. Голос Петра преследовал Сета.

— Придется ему заплатить за свою отлучку. Ведь у нас в контракте сказано, что служащим запрещено зарабатывать в других местах, помимо дома. Это же просто несправедливо. Почему он себе позволяет…

Ночью Сет запросто может умереть в своем кресле за полукруглой конторкой. Вдруг тот сон был прелюдией к коме? Да, он довел свой разум до полнейшего истощения, медленно разрушал себя, пока не осознал, что в существовании больше нет смысла, и вот теперь природа стремится избавиться от него, чтобы освободить других от тяжкого груза. Сет захихикал, затем зашмыгал носом.

В комнате для персонала он разделся до трусов и носков и над раковиной обмыл торс холодной водой, затем бумажными полотенцами вытер подмышки, шею и поясницу. К тому моменту, когда Сет облачился в униформу — серые полиэстеровые брюки, белую синтетическую рубашку, пуловер, галстук и темно-синий блейзер, — все тело снова было липким от пота.

Сет потушил свет и прилег на маленькую кушетку рядом с кулером. Прихлебывая горячий лимонный напиток, напичканный парацетамолом, Сет дожидался начала смены.

Следующие несколько часов болезнь не давала ему что-либо делать, только существовать внутри ее. Сет раскачивался в кресле из стороны в сторону, стискивая ладонями пылающее лицо. Яркие лампы в холле обжигали глаза, булькающие радиаторы угрожали обратить тело в пепел. Накрывшись своим пальто, Сет то и дело проваливался в беспамятство.

Вскоре после полуночи портье почувствовал в здании чье-то присутствие. Будто бы некто чужой, запертый на ночь вместе с ним, скользил по полу, бесцельно бегал вверх-вниз по лестницам и время от времени переезжал на лифте с этажа на этаж. Так мог бы вести себя заскучавший неугомонный ребенок, оказавшийся в большом доме.

Полчаса спустя Сет с трудом выдернул себя из кресла. Он слышал шорох одежды и топот быстрых маленьких ног. До сих пор звуки раздавались слишком далеко, откуда-то из глубины или сверху, и не вызывали беспокойства, но последняя их волна пронеслась мимо стойки, мимо его конторки, а следом заскрежетала и стукнула дверь пожарного выхода, через которую можно было пройти в западное крыло.

Выйдя на лестницу, Сет услышал слабый топот бегущих ног, будто кто-то поднимался этажом выше. Затем настала тишина. Портье отправился выяснять, что случилось.

Квартиры на первом и втором этажах западного крыла пустовали. Одна была выставлена на продажу, хозяева остальных жили за морем, следовательно, здесь не должно находиться никого, способного так шуметь. Но кажется, кто-то все-таки здесь был.

Любым звукам можно найти разумное объяснение: ветер гуляет в вентиляции, горничная или сиделка с какого-нибудь верхнего этажа — Сет знал как минимум двух — сошла вниз, чтобы выкурить сигаретку или позвонить по мобильному, а может, кто-то из жильцов спускался по лестнице, но обнаружил, что забыл дома бумажник, и вернулся в квартиру.

Над головой Сета, у следующего пролета, вдруг заморгала лампа, но в остальном все было в точности так, как бывало всегда в этот ночной час. Или же нет? Появился запах. Снова. Слабый, но явственно ощутимый, и чем дальше заходил Сет в своем расследовании, тем сильнее он становился. Шагая по коридору и принюхиваясь, Сет ощущал в воздухе серу. Как будто совсем недавно кто-то чиркнул спичкой. И еще дым — так обычно веет от одежды, если постоять у костра. Но к этому запаху примешивался еще один: еды. Да, как будто что-то жарится на гриле, мясной запах, словно от капающего в огонь животного жира. Точно так же пахло прошлой ночью из шестнадцатой квартиры.

— Какого лешего?

Поднимаясь, Сет останавливался у каждой двери и принюхивался к щели почтового ящика в попытке определить, не готовит ли кто-нибудь мясо. Однако запах усиливался ближе к центру лестничной площадки, совершенно исчезая у дверей. Как будто шлейф вони оставил по себе кто-то, прошедший по коридору.

На лестнице было тихо, и, поскольку не осталось сил подниматься дальше, Сет спустился на свой этаж и сел за конторку. Он не мог держать глаза открытыми из-за болезненного давления внутри головы и провалился в глубокий сон.

Когда снова послышался шум, портье взглянул на часы: чуть больше половины второго. На этот раз звуки были более настойчивыми. Из-за стойки Сет услышал, как в западном крыле щелкнул, застонал, пришел в движение лифт. Он уехал по темной шахте куда-то на верхние этажи.

Кто-то его вызвал Сет посмотрел на металлическую пластину под конторкой. Красный огонек бежал по цифрам, пока не стало ясно, что лифт остановился на восьмом этаже в западном крыле. В семнадцатой квартире последние четыре месяца никто не живет, поскольку мистер и миссис Ховард-Бродерик переехали в свои апартаменты в Нью-Йорке. Шестнадцатая квартира, как прекрасно знал Сет, пустует уже полвека.

Он наблюдал со своего кресла за подсвеченной панелью. Следил, как опускается лифт. Этаж за этажом, с восьмого вниз, в фойе. К нему, прямо к стойке портье.

Лифт затормозил с гидравлическим всхлипом и стукнул, остановившись. Дверцы остались закрытыми.

Сет робко выдвинулся из-за конторки и прошел через холл. Он заглянул в маленькое окошко на внешней двери лифта, но не увидел ничего, кроме отражения задней стенки. Испугавшись, что внутренние дверцы могут разъехаться, пока он смотрит в окошко, Сет отступил назад и нажал на кнопку, открывая лифт.

Кабина была пуста. Он не увидел ничего, если не считать собственного бледного лица, глядящего из зеркала.

Сет фыркнул и поморщился. Он снова ощутил запах дыма и горелой плоти, который здесь был гораздо сильнее, чем на лестнице.

Сет захлопнул наружную дверь и закрыл глаза. Это короткое упражнение вымотало его. Он слишком болен, чтобы переживать из-за дурного запаха или неисправного лифта. Вирус накинулся на него с новыми силами, и Сету казалось, что даже самое незначительное усилие вот-вот прикончит его. Он с трудом стоял на ногах и цеплялся за перила, спускаясь к служебному помещению, чтобы глотнуть воды из кулера.

Но отдохнуть не удалось. Когда Сет вернулся за стойку и упал в кожаное кресло, оказалось, что ночные треволнения только-только начинаются.

В два часа уже второй раз за ночь лифт западного крыла клацнул, остановившись в холле. Но на этот раз в нем был пассажир.

Сет поднялся с места и облокотился на стойку, моргая и чувствуя, как перед глазами все плывет. Щурясь от мигрени, волны которой пульсировали в голове, он увидел, как из кабины выползло нечто с несчетным количеством ног, и только когда тварь подкатилась к конторке, Сет узнал морщинистую физиономию миссис Шейфер.

Завернутое в просторное шелковое кимоно, ее пухлое тело пронеслось по ковру с поразительной скоростью. Голова, похожая на набитый мешок, запрокинулась назад, отчего плечи казались совсем узкими. Волосы, небрежно собранные под пестрым шарфом, были мокрыми. Несколько выбившихся прядей липли ко лбу и вискам.