Руна - Кристофер Фаулер Страница 20

— Доброе утро, Фрэнк.

Проходя мимо заваленного бумагами письменного стола своего помощника, Дороти положила на него номер “Индепендент”.

— Что это ты сегодня так рано? — удивилась она. До открытия библиотеки оставалось целых двадцать минут.

— Да вот надо было обновить досье, — ответил Фрэнк, глядя на нее поверх очков. — Там что, дождь идет?

— Только что начался. На четвертой странице для тебя кое-что есть. Кофе хочешь?

— Да, пожалуйста. — Фрэнк развернул газету и отыскал заметку длиной не более дюйма. — Сообщают лишь, что им удалось опознать труп утопленника, — разочарованно проговорил он. — Из всего напечатанного на этой неделе самое интересное — о том типе, который на своем “ягуаре” рухнул в Темзу. А это слишком уж заурядно.

— Мне так не показалось, — откликнулась Дороти. — В газете пишут, что человек этот утонул в канале у Камденского шлюза. Но ведь там очень мелко, и едва ли кому-то пришло бы в голову топиться именно в этом месте.

— Утонуть можно и на глубине в один дюйм.

— Так-то оно так, но в данном случае попахивает убийством. — Дороти вернулась с кофе и увидела, что Фрэнк все-таки вырезал заметку, наклеил на карточку и положил в папку — точь-в-точь ребенок, наклеивающий понравившиеся ему картинки в альбом. — Ты уже приступил к своей статье?

— Начну не сегодня завтра. Как только закончу собирать материалы. Проблема в том, что каждый день появляются все новые и новые сообщения. Лавина. Вы только посмотрите. — Он развернул один из листов миллиметровки и показал его Дороти. — Скотланд-Ярд только что опубликовал кое-какие статистические выкладки.

Дороти нацепила на нос очки и принялась изучать разноцветную схему.

— Более трети всех убийств, зафиксированных в прошлом году и Англии и Уэльсе, были совершены при помощи ножа. Еще четверть насильственных смертей приходится на удушение и прочие асфиксии. Затем по убывающей идут убийства, совершенные тупыми орудиями, смерть от избиений, от огнестрельного оружия, ну а в самой нижней части шкалы находятся утопления и отравления.

— Как говорится, хватит Агаты Кристи.

— А?

— Сама она отдавала предпочтение отравлениям. Наверное, в наше время яды слишком легко обнаруживаются и, соответственно, мало кому из убийц удается уйти от расплаты.

Но Фрэнк, полностью переключившись на излюбленную тему, уже почти не слушал ее.

— В прошлом году в Великобритании было совершено семьсот убийств. Из них на долю Шотландии приходится девяносто. Более сотни в одном только Лондоне, хотя основной процент падает на западные районы центральной части страны. Таким образом, показатели этого года почти в два раза превышают уровень аналогичного периода прошлого года. Почему так случилось?

— Я не знаю. Значит, умерло много ангелов.

— Что вы имеете в виду? Дороти улыбнулась.

— Люди говорят, что с каждой загубленной жизнью умирает один ангел. Показатели насильственной смерти обычно выше в районах с высокой плотностью населения, что объясняется низкими доходами людей, безработицей и другими аналогичными причинами. Кстати, тебе известно, что существуют семь уровней насилия?

Фрэнк оторвал взгляд от своей схемы и посмотрел на Дороти.

— Во многом они зависят от изменения социального и финансового положения людей. Есть формы насилия, обусловленные невозможностью человека удовлетворить свои самые элементарные, фундаментальные потребности: дышать, есть, пить, просто жить. На другом же конце шкалы находится жестокость гораздо более сложного и, если так можно выразиться, утонченного свойства, которая появилась и затем культивировалась среди последователей определенных религий. Тому имеется немало документально подтвержденных примеров.

Фрэнк изумленно уставился на Дороги.

— Меня подчас не на шутку начинает беспокоить вся та информация, которую вы храните в памяти, — проговорил он.

— Ну, за столько-то лет там много чего накопилось. — Дороти с легкой улыбкой похлопала себя по виску. — У меня вообще не голова, а склад никому не нужной информации, что-то вроде нашей библиотеки — практически ничто из ее содержимого так никогда и не найдет применения. А вот хранящиеся в подвале книги, возможно, когда-нибудь принесут людям пользу.

— А, да, подвал! Ну и когда мы снова навестим ваших друзей из “шабаша” Кэмдентауна? — с легкой, добродушной усмешкой спросил Фрэнк, но Дороги вместо ответа лишь пожала плечами.

В то утро, распахивая двери перед апатичного вида посетителями библиотеки, она испытала нечто похожее на укол смутной, едва ощутимой тревоги и почему-то задалась вопросом: интересно, а настанет ли вообще такой момент, когда ее позовут для того, чтобы она применила на практике все те знания о таинствах мира, которые пока хранятся в запасниках ее разума?

За свои двадцать шесть лет Дэйву Колтису отнюдь не однажды доводилось получать послания с угрозой расправы, хотя ничего подобного этому в его практике еще не было. Он вертел бумажку в своих покрытых татуировкой пальцах, старательно, хотя и тщетно пытаясь уяснить смысл написанного.

Кого он мог в настоящий момент считать своими врагами? Он стал перебирать в памяти имена людей, которых в последнее время так или иначе обидел. Ну, например, владелица клуба в Мэйфере, которая одолжила ему денег, а он потом вдруг взял и перестал с ней встречаться. Или та старая “королева”, которую он шантажировал материалами, добытыми в сауне Сент-Мартин-лейн, и которая пока категорически отказывалась платить. Ну, еще его бывший соучастник по преступной деятельности, с которым он порвал всякие отношения после того, как провалилась столь долго готовившаяся ими операция по компьютерному мошенничеству.

Впрочем, нет, ничего подобного никто из них прислать не мог. Его партнер все еще продолжал ублажать “Ее Величество” в Паркхэрсте; да и почерк на конверте был слишком уж замысловатым, чтобы принадлежать кому-либо из этих типов. Свой новый адрес он никому не давал — между тем таинственный отправитель указал на конверте даже почтовый индекс, который оставался загадкой для самого Дэйва.

Он смял конверт и швырнул в сточную канаву, а листок со странными иероглифами сунул в карман куртки, чтобы на досуге снова помозговать над ним. В данный же момент у него были дела поважнее.

В течение последнего получаса он старательно высматривал машину, которую можно было бы угнать. В первую очередь его интересовали открытые кабриолеты, по возможности марки “БМВ”. Если во всем Хэмпстеде не найдется ни одной такой, решил он, то придется менять профессию.

В то пятничное утро улицы Хэмпстеда были заполонены смазливыми женщинами, вышедшими из дому, чтобы присмотреть себе новую юбку. Раньше в этих магазинах продавали перепелок, сладкий укроп и плоды киви; теперь же они переключились на торговлю одеждой. Мужчины же по пути на работу покупали гель для волос, обувь и газеты. Прислонившись к дереву, Дэйв ковырялся в своих грязных ногтях и одновременно присматривался к прохожим. Потом он перевел взгляд на заволакиваемое тучами небо — начинал моросить дождь.