Приворот - Марьяна Романова Страница 20

Со дня смерти младшего сына Нины Матвеевны прошла целая вечность – пять с половиной лет. Эти бесконечные дни вместили в себя взрыв умирающей звезды и рождение сверхновой. Тогда Нина стояла у гроба, уверенная в невозможности жизни «после», и все, кто был рядом, с одной стороны, ей сочувствовали, а с другой, боялись попасть в прицел ее взгляда. Как будто бы она могла пометить печатью этого горя и их самих.

Жена сына, Аля, каждый день приезжала рыдать на ее плече – вместе они в сотый раз рассматривали фотографии, на которых постепенно взрослеющий мальчик улыбался безмятежно и ясно, и не подозревая о том, что ему будет всего тридцать один год, когда врачи разведут руками над его телом, распростертым на хирургическом столе.

Спустя полтора года Аля встретила другого мужчину – познакомились в Интернете, все как-то быстро сложилось. Сначала, конечно, было недоверие к собственному счастью, потом – и стыд за него, а потом прошло и это, Аля утвердилась в новом ощущении, окрепла и даже говорить начала с какой-то новой интонацией. «Я имею право быть счастливой!» – как будто бы кто-то стоял наготове, чтобы это самое право в подходящий момент отнять.

«Конечно имеешь, я так за тебя рада!», – говорила Нина Матвеевна, а когда Аля уходила, долго не могла уснуть. Чувствовала себя и глубоко обиженной, и не имеющей права обижаться.

Але было всего двадцать шесть, вся жизнь впереди. Не может же она потратить всю молодость на попытки ощутить незримое присутствие мертвеца. А с другой стороны, когда в первые недели после похорон Аля звонила ей среди ночи в слезах и говорила: «Нина Матвеевна, я спала и кто-то меня по волосам гладил – клянусь, мне это не приснилось, я чувствовала прикосновение! Это же он приходил, правда?» – когда она так говорила, Нина вдруг чувствовала себя такой наполненной и внезапно почти счастливой.

Ничего не кончено, сын продолжает жить, просто теперь ему дано общаться с любимыми на столь тонком уровне, что попробуй распознай. И она пробовала, она помнила ежесекундно о том, что ее мальчик где-то рядом, что ему, возможно, страшно и горько от того, что самые любимые сочли его несуществующим. На какое-то время ее жизнь превратилась в квест по распознаванию тайных знаков мертвеца.

Вот занавеска в кухне колыхнулась – а форточки-то закрыты! Вот кошка как-то странно уставилась в пустоту, да еще и словно взглядом следит за кем-то. Говорят, что животные имеют дар видеть мертвых. Да и люди когда-то могли, тысячелетия назад, когда воспринимали себя одним целым с природой.

Для Нины Матвеевны сын продолжал быть рядом, и Аля своей готовностью принять это иллюзорное присутствие словно утверждала его в реальности.

Но двадцать шесть лет… Плюс смазливое личико и точеная фигурка – конечно, такая всякому понравится.

Спустя два года Аля все-таки вышла замуж. Нину Матвеевну даже на свадьбу позвали, да она не пошла, сославшись на мигрень. Передала им потом добротное покрывало из верблюжьей шерсти – Аля приехала с тортом и фотографиями, а Нина Матвеевна отводила взгляд от ее платья в белых кружевах, от ее лица, сияющего счастьем и предвкушением. Слишком сильны были воспоминания о другой свадьбе, на которой Аля вот так же сияла и так же мечтательно смотрела в никуда, надеясь на гавань и очаг.

Аля все, должно быть, поняла, звонила она теперь реже и реже, а потом и вовсе перестала, разве что по формальным поводам – день рождения, новый год… А потом у нее и ребенок появился, сын, и совсем ей стало не до Нины с ее скорбью и поиском потустороннего присутствия.

И вот прошло пять с половиной лет, и был октябрь, слякотный вечер, почти ночь. Нина сидела с чашкой какао на диване и мусолила какую-то книгу. Она всегда любила осень – непогода как будто давала право отгородиться от всего остального мира пледом и чаем, почувствовать себя единственной, почти центром вселенной. Это был какой-то особенный, торжественный сорт одиночества.

И вдруг – телефонный звонок.

Нина Матвеевна удивленно посмотрела на часы – половина двенадцатого. У нее не было знакомых, которые позволяли себе звонить в полночь, если только их личный мир не перевернулся. С другой стороны, вокруг Нины не было людей, для которых она была бы «номером один» в записной книжке. Номером, по которому звонят, когда надо спасать. Старший сын с семьей давно жил в Канаде – даже если там конец света, они бы позвонили утром. Подруги разбежались – их разогнало горе. Горе – лучший стражник одиночества, никому не интересно общаться с унылыми.

Звонила Аля.

Нина Матвеевна даже не сразу узнала ее взволнованный голос.

– Как хорошо, что вы не спите! У меня такое случилось, я схожу с ума… Нина Матвеевна, а вы можете сейчас ко мне приехать? Я оплачу такси.

– Что?.. Аля, что у тебя случилось? Ты где?