Прячась от света - Барбара Эрскин Страница 20

Им придется переписать текст большей части второго интервью. И они оставили на втором этаже две включенные камеры.

Марк шел в гору, чувствуя себя все лучше на свежем воздухе и наслаждаясь мягким дуновением прохладного ветерка, долетавшего со стороны реки. Воздух был напоен ароматами морской соли, смолы и тины...

Марк вошел в гостиницу – громадное здание в стиле времен короля Эдуарда, которое как-то неупорядоченно «раскинулось» на все стороны света. В нем было множество номеров, и, как отметила вся их компания, подавались самые лучшие завтраки в Англии. Марк поднялся наверх. Сейчас он примет душ, сразу ляжет спать, а завтра они найдут еще что-нибудь интересное для немых кадров.

Он почти сразу уснул, засунув одну руку под подушку, а другой прикрыв лицо. Им тотчас овладел сон: он бежит куда-то вдоль узкой дороги, в темноте, грязь хлюпает под его ногами. За спиной слышен цокот копыт. Он бежит все быстрее, обливаясь потом и еле переводя дыхание. По бокам темнеют улицы, закрытые высокой живой изгородью, и он не видит, куда он бежит. Он споткнулся и влетел в лужу, затем в другую, в отчаянии пытаясь не сбиваться с бега и чувствуя, что лошадь его нагоняет. О Господи, она собирается его растоптать?! Он безумно ищет глазами дырку в заборе, куда можно было бы скрыться, но все кусты – с шипами, ветки рвут его одежду, они переплелись в виде непроходимой стены. Он слышит за спиной крик. Затем другой. За кошмарной лошадью бежит толпа людей! Он слышит, как они свистят, чувствует, что все они жаждут его крови – его... или той женщины, которую он хочет спасти. Он заставляет себя бежать еще быстрее, но силы его на исходе. Он должен ее спрятать! Где-нибудь! Должно же найтись хоть какое-нибудь убежище!.. Теперь он видит ее: она бежит рядом с ним. Волосы ее выбились из-под капора, длинная юбка путается в ногах... Она потеряла туфлю и плачет. Затем он слышит ее крик! Такой же крик... он слышал тогда, в магазине... Он вдруг оказывается посреди комнаты на втором этаже магазина и слышит, как в ужасе и агонии кричит женщина...

Марк проснулся весь в холодном поту, часто и тяжело дыша. Сердце колотилось в груди. Включив лампу, он взглянул на часы, которые положил на тумбочку. Было всего лишь десять часов вечера. Он весь дрожал.

Марк не скоро заснул опять. Проснувшись утром, он поймал себя на мысли, что надо разыскать местного священника.

Глубоко вздохнув, Марк обратился к Майку.

– Вы знаете, почти каждый старый дом здесь в округе претендует на роль обиталища ведьм или их палача.

Майк ухмыльнулся.

– Легенды часто преувеличивают. Но я знаю, здесь действительно есть несколько таких мест. Подобные периоды в истории накладывают отпечаток на все местное общество.

– И это не так уж плохо для туристического бизнеса, а?

– Да, верно. – Майк искоса посмотрел на собеседника. – Могу ли я узнать, что именно заставило вас меня разыскивать?

– Ночные кошмары. – Марк содрогнулся.

– И вы думаете, что это – сфера деятельности священника, а не врача? Извините.

Марк почесал затылок.

– Мистер Синклер, у меня крепкие нервы. Я обычно сплю как убитый. – Он помолчал и глубоко вздохнул, прикрыв глаза. – Может быть, я не совсем так выразился. Я отлично сплю! Я здоров. Единственное, что приводит меня в ужас, – это последний срок выплаты моих долгов! – Он усмехнулся. – Эти дикие сны начались, как только мы приехали сюда. Прошлой ночью, – и он потряс головой, – да и позапрошлой, мне снилось, что я от кого-то убегаю, прячусь, пытаюсь спрятать кого-то; затем, во сне, – он слегка замялся, было видно, что ему трудно говорить, – я оказался в том магазине, наверху. И я... слышал крик. Он до сих пор не выходит у меня из головы.

Майк почувствовал, как холодок пробежал по его спине.

– Это совпадает с историческими событиями, связанными с магазином? – мягко спросил он.

– Возможно. Нам сказали, что Хопкинс выгуливал там некоторых ведьм.

– Выгуливал?!

– Да, гонял их вверх и вниз по лестнице, всю ночь напролет. Он лишал их сна. Очень эффективная пытка! Настоящие пытки официально были запрещены в Англии. Он придумал свою и делал это весьма профессионально. И не нужно было никаких специальных приспособлений, никакой... возни. – Он вздрогнул. – Но они не должны были в таком случае кричать, если палач лишь водил их под конвоем. Значит, было что-то еще? – спросил Марк.

Майк не смог сразу ответить. Он отсутствующим взглядом разглядывал нежные оттенки осколков цветного стекла, валявшегося у них под ногами на серых камнях.

– Вы не против, если мы вернемся ко мне в дом, и подробнее обсудим этот вопрос? Это весьма серьезно, и мне действительно нужно время, чтобы все обдумать. И чтобы помолиться. – Майк смущенно улыбнулся.

Марк покачал головой.

– Я сейчас не могу. – Он взглянул на часы. – В час дня мы снимаем интервью. Может, в другой раз...

Майк кивнул.

– Когда вам угодно. Вы теперь знаете, где меня найти. – Он помолчал. – Мистер Эдмундс, перед тем как вы уйдете... Вы сказали, что снимали всю ночь. Было ли... что-то необычное на пленке?

Марк криво усмехнулся.

– Ничего. Ничегошеньки! – сказал он.

Майк проводил взглядом Марка до двери и видел, как тот словно растворился в солнечных лучах.

– Ну, и о чем же это вы беседовали?

Он и не заметил, как подошла Юдит. Все еще в своем галстуке и стихаре, она стояла в нескольких шагах от Майка, наполовину скрытая колонной.

Майк нахмурился, пытаясь подавить внезапно возникшее раздражение против Юдит, которая вновь прервала ход его мыслей.

– Так, обычная беседа. Не стоит беспокоиться.

Он посмотрел в сторону двери: Доналд уже ушел.

Юдит сказала:

– У Доналда дела. Майк, если вы свободны, не зайдете ли ко мне перекусить? Салат? Стакан вина? – Она неуверенно улыбалась, явно ожидая отказа, и Майк вдруг почувствовал, как жалость подкатила к его сердцу. Он знал, что Юдит одинока.

– Спасибо, я приду.

Она жила на окраине города в одноэтажном доме, стоявшем на холме. Такие однотипные дома, с верандой и тремя спальнями, располагались на улице в ряд, окруженные маленькими прямоугольными участками. Выйдя из машины, Майк оглядел сад. Он был здесь много раз и знал историю жизни Юдит во всех подробностях. Она жила в этом доме с самого рождения. Ее мать умерла, когда Юдит училась в педагогическом колледже, и она осталась ухаживать за отцом. Сад был самой большой радостью в его жизни. Майк слышал от людей, знавших старика, что, когда он был еще крепким и полным сил, сад пышно цвел и поражал богатством красок. Этого уже нельзя было сказать о нынешнем состоянии сада и об интерьере в стиле пятидесятых годов. Теперь от благоухавшего когда-то сада не осталось и следа. Майк до сих пор не мог понять: или Юдит сознательно уничтожила красоту сада после смерти отца в 1996 году, или она его просто запустила, потому что не интересовалась садоводством, и не замечала, как гибнут розы и увядает листва. Каждое погибшее растение срубалось и сжигалось, ямы сразу засыпались соломой, и давно заросли подорожником.