Дозвониться до небес - Юлия Лемеш Страница 20

– Ага. И еще что мы не стремимся к успеху…

– Быть может, она успех с деньгами перепутала?

– А мне кажется, она просто злится, что Борька сказал, будто у нас до сих пор рабовладельческий строй, но в мировом масштабе.

Борька своими едкими комментариями сильно доставал учителей. Некоторые его фразы стали буквально крылатыми. Как-то физичка долго и упорно рисовала на доске какие-то формулы и графики, а Борька в окошко смотрел, думал. Она его спрашивает:

– Борис! Что вы видите на доске?

Он встал, так внимательно рассмотрел доску и говорит:

– Пудель какой-то…

Теперь любой непонятный график на доске называется «каким-то пуделем».

Арсений с удовольствие рассматривал домашние тапочки, купленные моей мамой специально для него. В семье тапочки назывались «а вдруг Арсений в гости зайдет». Солнце уже светило вовсю, и хотелось спать, но скоро встанут родители, и придется им рассказывать про концерт. Арсений потянулся и зевнул во весь рот с жутким подвыванием. Я прекрасно понимала: шансов доказать ему, что уговорить бабку необходимо, – ноль без палочки. Но я по инерции продолжала гнуть свою линию.

– Если бы у меня была такая бабушка, я бы от нее всему научилась.

– Это потому, что ты до сих пор в чудеса веришь. Даже в Деда Мороза.

Я обиделась, хотя знала, что он говорит правду. Мне хоть кол на голове теши – верю в другую строну действительности. В то, что мы видим только то, что видим. А кроме этого «видимого» есть много чего еще. Я не про душу говорю, не в ней дело. Просто мир устроен многопланово. Если бабке Арсения удается менять ход событий, то, значит, мир устроен не так, как всем кажется. Меня не нужно в этом убеждать – я просто это знаю.

В представлении Арсения бабкины чудеса больше всего напоминали детскую игру в песочнице. У кого-то формочки больше, у кого-то в них мало песка, вот и получаются разные куличики. А бабка от одного заберет чуть-чуть, а другому прибавит. Вот везения и добавляется.

– Ты нарушил ее запрет. Ты хоть понимаешь, что теперь будет?

– Отвянь, а? Ну, сходили на концерт, ну, наловили приключений себе на задницу. Делов-то, – Арсений и правда не нервничал.

Как бы то ни было, но с этой ночи все пошло наперекосяк. А мы тогда сидели на кухне и не знали, насколько мы счастливы.

Наверное, это и называется – переломный момент. Ну, это вроде того, когда заядлый курильщик начинает смутно подозревать, что у него уже год как болит сердце или еще какой ливер. Подозревает, но курит по две пачки в день. Возникает вопрос: а как у нас мозг устроен? Какого фига он не сигнализирует доступными методами: мол, парень, ты скоро коньки отодвинешь? Пора бросать, а то так и не узнаешь, чем закончится «Дом-2». Черт знает что у нас, а не мозг. Если он задуман природой как контролер организма – пускай контролирует!

Нет, это меня куда-то не туда занесло. Наш переломный момент был совсем другого качества. Мы были беззаботны, насколько это вообще возможно. А потом – бац! – и для Арсения началась совсем другая жизнь. Я до сих пор уверена – он сам виноват. Ведь его бабка сто раз предупреждала, а ему так хотелось погулять…

На Арсения словно началась планомерная охота. Состоящая из странных событий. То открытый люк на дороге попадется, то машина его чуть не собьет. Что ни день – на грани. И он это прекрасно понимал.

Представьте только: идете вы преспокойненько по делам. Погода отличная, мыслей много, и все они позитивные. И кажетесь вы сами себе очень неплохим, удачливым человеком, способным нравиться и вообще – впереди столько всего интересного. А на деле – предстоит вам заметить периферийным зрением темное пятно на освещенном солнцем асфальте. И по чистой случайности среагировать мгновенно, перенеся центр тяжести тела с одной ноги на другую. То есть вы хотели шагнуть вперед, а отпрыгнули влево. И только после этого странного маневра рассмотрели, куда именно чуть не скинула вас судьба в лице сдатчика металлолома.

Для Арсения наступила нелучшая полоса – люк был первым серьезным испытанием. Потом начались прочие, но он был уже подготовлен первым испугом. Презерватив, наполненный водой, прилетел с восьмого этажа, чтобы задеть Арсения по касательной. Витринное стекло треснуло и попыталось отрубить Арсению руку, которую он протянул за новой мышью для ноута. Случайный мальчишка с пневматикой едва не выбил Арсению глаз свинцовой пулькой. Гаже всего был давно сдохший голубь, выпавший из водосточной трубы.

– Они в него метят, а я не дам, – туманно пояснила бабка.

Во вторник утром на Арсения напала собачья свадьба. Укушенный и разозленный, он приковылял ко мне за йодом.

– Черт! В школу опоздаем! Ладно, давай свои обглоданные копыта! – Я пока этот йод открывала, сама вся перемазалась.

– Засада какая-то. Завтра на меня бросятся слоны, специально ради этого сбежав из зоопарка.

– Да ну тебя! У нас в зоопарке слон один, и тот из папье-маше.

– Тогда его снесет ветром и расплющит меня в лепешку.

– Не глупи. Просто тебя собаки за кобеля приняли, – моя шутка ему не понравилась. – И не шипи – от йода пока еще никто не умер.

Намек на кобеля его рассердил. Он уже пытался клеить девчонок, но пока без особого успеха. Мне кажется, он не на тех девчонок западал. Все выбирал каких-то дур корыстных. Которым, кроме денег, ничего не нужно.

– Ты думаешь, это ерунда – когда на тебя все неприятности валятся? – вздорным голосом заявил Арсений.

Хотела я ему припомнить, как он не пожелал мне помочь уговорить бабку обучать меня магии, но не стала. Он не поймет хода моей мысли. А ведь он тогда тоже не принял мою просьбу всерьез!

– А бабка куда смотрит? Неужели ей сложно сделать так, чтобы ты не влипал в истории? – спросила я.

– Да я ей почти ничего не рассказываю.

– Ну и зря. Она поможет.

– Твоя уверенность в могуществе моей бабки меня просто поражает, – сообщил Арсений и снова зашипел, когда я налила ему на укус много йода.

– Штаны не спасти. Выглядишь как оборванец. Так что топай-ка ты обратно домой.

Пока он шел к себе, на него нагадила крупная чайка. Прямо на голову. Шлеп, и брызги во все стороны. Быть может, у чайки было несварение желудка, а у Арсения не было с собой даже носового платка. Прикинув, сколько шагов ему осталось до парадной, Арсений на приличной скорости преодолел метра четыре. Поняв, что только что вляпался в какашку, попытался оттереть кроссовок о поребрик. Отчего у него незамедлительно треснула подошва. Осмотрев улыбающийся кроссовок, Арсений пришел к выводу, что с него хватит, что я была права и что надо про все это наябедать бабке.

– То ли еще будет, – мрачно заметила бабка и вызвала знакомую докторшу, чтоб та больничный внуку выписала.

Из осторожности Арсений неделю не выходил из дому.