Как умирала Вера - Ольга Гуляева Страница 20

Размышляя, Вера не прерывала марафон примерки, и уже через полчаса представленная ей на выбор одежда была развешана по приоритетам. На вечер она отобрала три платья, из которых выберет наиболее подходящее чуть позже.

На секунду снова заскучав, Вера устремила заинтересованный взгляд в сторону спальни. Наверняка там есть гардеробная, где хранятся остальные вещи Эллы – верхняя одежда, обувь, аксессуары… Так вполне можно скоротать день, тем более что Фишер уже дал добро на присвоение гардероба своей жены. С горящими глазами Вера легким движением распахнула створки дверей в святая святых этого заколдованного замка, ставшего для нее тюрьмой и последним пристанищем.

В спальне царил идеальный порядок. Горничным в этом доме нужно было отдать должное, их как будто выписывали прямиком из лучших отелей Лондона. Впрочем, возможно, они просто были обязаны хозяину дома своими органами или частями тела своих близких… Комната светлая, шторы раздвинуты на максимум, панорамные окна выходят на большую террасу, припорошенную снегом.

Над супружеским ложем с красивым изголовьем из хромированной стали висит огромный портрет. Классика жанра: красавица жена и не менее красивый, серьезный и невозмутимый муж. «Вам бы туда хоть одного спиногрыза, эгоисты хреновы», – мысленно обратилась к картине Вера. «В погоне за славой, захлебываясь тщеславием, вы позабыли о главном. Вот и расплата не заставила себя ждать». Тут она вспомнила, что именно за ее счет эта парочка скоро воссоединится и безнаказанно продолжит свое грешное бездетное существование. А что, если… Вера одернула себя и постаралась не думать о том, что будет, если супруги решат-таки завести потомство на старости лет с помощью ее молодого тела. Будет ли трансформер Верэлла способен к деторождению? Чьим будет считаться этот несчастный ребенок? Чьи гены он унаследует?

Прогнав гнетущие мысли, Вера уже с меньшим энтузиазмом направилась дальше к своей цели – к раздвижным дверям, которые, вероятнее всего, вели в гардеробную. Содержимое ее ничуть не разочаровало, но с каждой минутой усиливалось понимание того, что весь этот роскошный гардероб и дорогие побрякушки будут украшать ее тело, управляемое чужой головой.

Вскоре ее, копошащуюся в чужом шкафу, застал хозяин дома. Вера ничуть не смутилась, а Герман довольно улыбнулся:

– Зашел проведать тебя, и что я вижу? Ты так стремительно опережаешь события! В спальню я собирался пригласить тебя чуть позже, после ужина. Но я совсем не против спонтанностей…

С этими словами Фишер, уверенно приближаясь к Вере, снял пиджак, ослабил галстук и ловким движением избавился от запонок из белого золота. Вера отбросила в сторону то, что держала в руках, и, серьезно глядя исподлобья на Германа, как на сумасшедшего, попятилась по стенке к спасительному выходу из спальни.

Но не тут-то было. На пороге появилась Римма с небольшим подносиком. Фишер одобряюще кивнул:

– Самое время освежить дозу, а то, судя по взгляду моей прекрасной гостьи, она перестала получать удовольствие от нашего радушного гостеприимства.

Римма поставила подносик на трюмо и, ловко наполнив шприц прозрачной жидкостью, с неизменно милым лицом приблизилась к Вере.

– Приляг, душенька. – Она аккуратно подвела Веру к кровати.

Когда девушка легла, Римма приготовилась сделать укол.

– Удвой дозу, – скомандовал Фишер.

Римма безропотно повиновалась, слегка поджав губы, после чего тихо удалилась, плотно прикрыв за собой двери спальни.

Герман присел рядом с обмякшим телом девушки. Вера не успела снять одно из особенно приглянувшихся ей платьев. Тонкая бирюзовая ткань подобно второй коже повторяла изгибы ее тела, и широкая ладонь Германа поглаживала мягкую материю, как бы ненароком задевая и открытые участки. Мысль о сопротивлении только было зародилась в Верином сознании, как тут же была раздавлена пучиной нахлынувшего равнодушия и превратилась в пыль. Валяй, Герман, получай свое! Осуществляй свой коварный план! Только быстро, без лишних размусоливаний. Вера зажмурилась и вздрогнула, услышав лязг пряжки его ремня. Вскоре девушка и сама быстро и ловко была освобождена от одежды…

Спустя какое-то время она открыла глаза. Теперь у нее была возможность закутаться в одеяло – большое, мягкое, но бесконечно чужое. Герман застегивал последние пуговицы на рубашке. Поймав взгляд девушки, он наклонился к ней и, погладив по волосам, чмокнул ее в лоб:

– Ты прекрасна. Такая, о какой я мечтал. Не зря я ждал столько лет.

Вера снова закрыла глаза с одним только желанием – уснуть и не просыпаться более никогда.

Несмотря на нарушение последовательности событий, романтический ужин никто не отменил. Герман был крайне воодушевлен, довольная улыбка не сходила с его лица. На протяжении всего вечера он не выпускал Верину руку из своей руки. Он походил на ребенка, получившего в подарок долгожданную игрушку, оправдавшую его самые смелые ожидания. Вера наблюдала за ситуацией как будто со стороны и немного недоумевала: имея довольно высокую самооценку, она все же не припоминала случаев, когда близость с ней вызывала у мужчины подобный восторг. Конечно, никто не жаловался, а напротив, оставался доволен, но все же в современном мире свободных отношений, многообразия и беспорядочных связей довольно сложно удивить человека. Оставалось только одно объяснение: Фишер был верен искалеченной жене даже последние годы после аварии. И Вера оказалась именно той, с кем он приоткрыл замурованный долгое время «ящик Пандоры». Может быть, это просто гормональный всплеск, но Герман светился так, что даже прислуга обратила внимание на его приподнятое настроение. И Римма, и пожилая кухарка Мила налюбоваться не могли на преобразившегося хозяина. Видимо, они искренне любили и боготворили его и вместе с ним переживали траур последних лет. На Веру они взирали с благодарностью за то, что ее появление вернуло в дом улыбку и искренний смех Германа.

Вере казалось, что в этом особняке уже давным-давно все сошли с ума во главе с Фишером. Как можно смотреть на нее с такой благоговейной и искренней нежностью, зная, какая участь ей уготована? А они знали, в этом Вера не сомневалась. Каждая мышь в этом доме была в курсе, чем закончится ее пребывание здесь. С таким же успехом они могли бы направить свою благожелательность на человека, шея которого уже окольцована петлей.

Впрочем, сегодняшняя забота Фишера так притупляла бдительность, что Вера порой сама забывала, что этот человек собирается отрезать ей голову и снять с нее скальп.