Зона теней - Питер Джеймс Страница 2

Подняв руку, он сдвинул крышу, ворвавшийся в машину порыв холодного ветра и рев двигателя унесли ответ Чарлза. Справа от себя он видел багровый шар солнца, который медленно вставал над холмами Бургундии – его жар согреет виноградные грозди, и они превратятся в вино, в великолепные вина, розовые и кроваво-красные. Лет через двадцать он откроет такую бутылку «Кло де Вуже» и, склонившись к кому-нибудь, скажет: «Я видел солнце, лучи которого остались в этой бутылке; я был там».

Им снова овладели мрачные мысли; шар солнца внезапно оказался перед глазами. Ему захотелось открыть окно и оттолкнуть его. Блики света скользнули по приборной доске, и он подумал, что их дрожащие переливы напоминают подтеки свежей крови.

– На этот раз попробую поиграть в крикет, – сказал Чарлз.

– В крикет, значит. – Отто как-то странно посмотрел на него.

– Кембридж, может быть, моя последняя возможность поиграть.

– Ты говоришь о крикете? – выкрикнул Фабиан.

– Да! – крикнул в ответ Чарлз.

Вдалеке Фабиан увидел цепочку красных огней; рассвет только занимался, и трудно было разобрать, что делается на дороге. Впритык друг к другу тянулись несколько машин, о чем говорили янтарные хвостовые огни; одна из машин вырулила на среднюю полосу. Он вывел «гольф» на скоростную полосу, чуть ослабил давление на акселератор и мигнул фарами.

– А я и не знал, что ты играешь.

– В Винчестере я еще малышом был в первой команде.

– В первой команде онанистов, – на мгновение обернувшись, ухмыльнулся Фабиан.

– Что?

– Онанистов!

– Фабиан!

Фабиан услышал короткий сдавленный вскрик Отто, почувствовал, как тот дернулся, напрягся. И снова уставился на дорогу.

Прямо на них летели фары. В глаза им бил мощный слепящий поток света; какая-то машина, сбившись с пути, летела им навстречу по полосе скоростного движения.

– Грузовик! – крикнул Фабиан. – Иисусе!

Он ударил по тормозной педали, понимая, что все бессмысленно, что уже слишком поздно. В сияющей пелене света он успел увидеть лишь две цифры номера машины: «75». Париж, мелькнула у него мысль.

И тут внезапно он очутился над «гольфом», глядя на него сверху: сквозь проем открытой крыши он видел Отто, Чарлза и Генри, которых мотало во все стороны, как тряпичные куклы. Он пораженно смотрел, как, словно при замедленной съемке, «гольф» начал сминаться о радиатор грузовика, и тут увидел, что это вовсе не грузовик, а «ситроен», старая тяжелая модель, который, встав дыбом, оторвался от земли.

Сначала смялся капот, потом согнулась и съежилась крыша, затем ветровое стекло словно бы затянулось изморозью и тысячью осколков разлетелось по сторонам; в воздух взмыли куски и обломки стекла, маленькие и большие. Задние дверцы «ситроена» распахнулись – одна наружу, другая вдавилась внутрь, – и «ситроен», похоже, стал заваливаться на бок, отлетев к обочине. Свертки и пакеты, набросанные на заднее сиденье, медленно вздымаясь в воздух, вываливались сквозь разодранную крышу: маленькие человечки, покрытые мехом, белые, коричневые, черные, раскинув ручки, вращались в воздухе в каком-то странном ритуальном танце. Игрушечные медвежата, понял он, пока они падали и, подпрыгивая, разлетались по сторонам.

Все вокруг было заполнено удушливым запахом бензина. На мгновение картина расплылась, словно кто-то закрыл ее мутным стеклом; затем раздался странный приглушенный хлопок, будто лопнули шины, после чего хлынула волна сухого жара. Первыми занялись игрушечные медвежата, пошла волдырями краска на машинах.

От этого жара Фабиана стала колотить дрожь. Он попытался изменить положение, но не смог – все мерцало, сжимая его в плотных объятиях.

– Нет, – внезапно сказал он. – Нет! – Напрягая все силы, он в отчаянии огляделся. – Кэрри! – крикнул он. – Кэрри!

Неожиданно жар отпустил его, и он снова взмыл над автотрассой. Свет был ослепительно-белым – должно быть, быстро восходит солнце, мелькнула у него мысль, – он ухватился за рулевую баранку и почувствовал, как машина набирает ход. Переключать передачу не было необходимости, скорость увеличивалась сама по себе – оторвавшись от дорожного полотна, машина скользила над его поверхностью. Мимо летела дорожная разметка, указатели – все, все… Он тоже летел. Он мог улететь к звездам! Фабиан потянул рулевую колонку на себя, но машина отказалась задирать нос; она бесшумно плыла сквозь сияние, направляясь к какой-то невидимой точке на горизонте, затянутом белым туманом. Он миновал чадящие останки машины на обочине и груду металла сбоку от них – грузовик с развалившейся надвое кабиной: две машины переплелись, как драчливые пчелы; вот еще одна машина, дымящиеся очертания ее смутно виднелись сквозь огонь, и свет впереди с каждой секундой становился все ярче. Он огляделся. Сиденье, которое занимал Отто, было пусто.

– Где Отто?

– Должно быть, вывалился, – ответил Чарлз.

– Он же только что закуривал. Где его сигарета?

– Скорее всего, улетела вместе с ним.

У Чарлза был какой-то странный голос, он звучал словно бы издалека. Фабиан решил, что Чарлз и Генри рядом, но не был в этом уверен.

– Мы что, врезались в эту машину, Чарлз?

– Не знаю. Думаю, что да.

Яркий свет резал глаза, и Фабиан, нагнувшись, стал искать солнечные очки. Впереди в белом тумане он увидел тени, очертания движущихся фигур.

– Мне понадобятся деньги, – сказал он.

– Нет, – возразил Чарлз, – нет, не думаю, что нам понадобятся деньги.

Фабиан почувствовал, что машина поднимается, после чего она исчезла, и он обнаружил себя висящим в коконе белого света; вокруг стояло приятное тепло, и он откинулся на спину, видя, как к нему приближаются какие-то фигуры.

Тут он снова все вспомнил, и его стало колотить.

«Кэрри! – захотелось крикнуть ему, но ничего не получилось. – Кэрри! Ты должна отпустить меня! Ты должна!»

Теперь фигуры окружили его – добрые, улыбающиеся, они радовались ему.