Шрамы, что мы выбираем - Дарья Крупкина Страница 19

С потрясающей легкостью Мадам управлялась с опиумом, так что не оставалось сомнений, она – действительно мастер. Протянув трубку Фредерику, она поднялась:

– Я оставлю вас одних. Если что-то понадобится, я буду рядом. Надеюсь, вы придете на спиритический сеанс в следующую пятницу?

– Постараемся, – кивнул Фредерик. – Даже если стол не пойдет ходуном, стоит прийти хотя бы из-за твоего великолепного пунша.

– Не льсти мне, дружок. Но все равно спасибо. Тебя я бы хотела увидеть раньше, есть кое-что интересное.

– Конечно. Зайду, как только смогу.

Мадам кивнула и вышла из комнаты, бесшумно претворив за собой дверь. Держа трубку, Фредерик кивнул Кристине на подушки перед лампой:

– Садись, попробуй.

– Не уверена, что мне понравится.

– Не понравится – не будешь.

Анабель сложила книгу на коленях, так что стало возможным прочитать на обложке «Лунное дитя», и с интересом смотрела за Кристиной. Той даже стало немного не уютно под таким внимательным взглядом.

– Как насчет тебя самой? – спросила Кристина.

Анабель покачала головой:

– От опиума у меня болит голова. Но мне нравится здешняя атмосфера.

Уэйнфилды познакомились с мадам Ламбер, когда еще была жива их мать. Со своей любовью к странному и экстравагантному, Мадлен не могла пройти мимо изысканного магического магазина, а после приобщилась и ко всем остальным тайнам этого заведения. Ее дети были слишком малы, но они все равно хорошо помнили, как играли в хрустальные шары, пока мать о чем-то тихонько разговаривала с Мадам.

Снова в магический салон братьев привела Анабель. Оказывается, пока они учились, их маленькая сестренка постоянно бывала у Мадам и стала достаточно взрослой, чтобы понимать и пробовать все, что она может предложить.

Впрочем, Анабель ничуть не лукавила, и от опиума у нее правда начинала болеть голова. Поэтому пока ее братья пробовали удовольствие из Китая, она предпочитала наблюдать за всем со стороны, купаясь в мутной атмосфере. Фредерик, как и всегда, отнесся к происходящему с опаской. Он так никогда и не полюбил опиум, зато его привлекли прочие «магические штучки», как называла их Анабель. Так что, когда Фредерик становился свободнее на работе, он с удовольствием посещал магазин. Винсент, в отличие от брата, к курению отнесся с восторгом. Но ему нравился сам ритуал. Собственно опиума он потреблял еще меньше Фредерика, но получал истинное наслаждение от трубки, лампы и таинственности.

Кристина не могла бы толком описать свои ощущения. Ритуал казался ей странным и непривычным, опиум же вообще не вписывался в ее картину мира. Некоторые из ее подопечных порой курили травку, но это было наспех и обычно за сценой. Ничего общего с неторопливым ритуалом, который предложили ей Уэйнфилды. Сама Кристина травку пробовала только однажды, и это не вызвало у нее никаких особых ощущений.

– Почему здесь нет Анны? – спросила она, устроившись среди подушек после порции опиума, которую она разделила с Фредериком.

Развалившийся рядом с Анабель Винсент улыбнулся:

– Ей не нравятся все «эти штучки». Когда мы впервые показали ей это место, она даже не пошла дальше магазина. Заявила, что ей нечего делать среди подобных вещей.

– По-моему, она просто не понимает их, – добавил Фредерик. – А потому боится.

Кристина подумала про Лукаса, но не стала спрашивать.

Анабель предпочла и дальше читать книгу, относясь ко всему происходящему как к чему-то само собой разумеющемуся. Она давно привыкла. А Уэйнфилды вели неторопливую и размеренную беседу с Кристиной.

– Так у твоей бабушки был настоящий магический салон? – поинтересовался Винсент. – Здесь, в Лондоне?

– Насколько я знаю, он достался ей в наследство. И вот уж кто точно занимался спиритизмом, так это моя прабабка. Я слышала, она сколотила приличное состояние во времена заката королевы Виктории, когда всякая мистическая чушь была очень модной. Открыла салон, который со временем достался моей бабке. Она была харизматичной женщиной, которая действительно верила в оккультизм, но, увы, никудышным бизнесменом. Да и времена, когда люди хотели поговорить с духами, давно канули в прошлое. Так что моя бабка разорилась.

– Какая жалость, – вздохнул Винсент. – Иначе, может быть, сейчас у тебя был бы собственный прирученный дух.

Кристина давно не вспоминала бабку, да толком и не знала ее: та умерла вскоре после разорения, Кристине тогда было лет девять или десять. Тем не менее, в памяти остались отдельные картины от посещения салона в раннем детстве. Полумрак, загадочность, странные предметы… это все чем-то напоминало музей смерти Анабель. Не наполнением, разумеется. Атмосферой.

Кристина хорошо помнила хрустальный шар, обычно накрытый бархатной тряпкой, крикливых попугаев в клетках и удушливый жар комнаты. Бабушка сохранилась в воспоминаниях как женщина властная и сильная, никогда не позволявшая ни единому человеку указывать, что ей стоит, а чего не стоит делать. По крайней мере, так потом рассказывала мать. Сама Кристина запомнила теплые шершавые руки и немного строгий голос. Бабушка сажала ее на колени и рассказывала странные истории о вещах, которых Кристина не понимала ни тогда, ни сейчас. А еще она говорила, что именно Кристина когда-нибудь унаследует магический салон. Но этого, разумеется, так никогда и не произошло.

– Может быть, домой? – спросил Фредерик. – Продолжим наш вечер.

Анны видно не было, но Анабель это ничуть не беспокоило.

– Она ждет нас, – махнула девушка рукой, и остальным ничего не оставалось как поверить ей.

Когда стало очевидно, в какую именно комнату ведет их Анабель, Фредерик понимающе хмыкнул, Винсент не испытал никаких эмоций, а Кристине оставалось только ожидать, когда перед ней откроется дверь, и она сможет понять, что ее ждет.

Это была ванная. Оказывается, хоть в комнатах и были свои собственные, имелась еще одна большая и светлая, словно предназначенная для порочных дел. Когда Уэйнфилды и Кристина вошли, кафельный пол был усеян лепестками роз. Подняв голову на ванную, Кристина была почти уверена, что она тоже будет с розами, как в «Красоте по-американски», но ошиблась. Ванную, которая была поистине огромна, наполняла желтоватая вода с пеной. Анна сидела на краешке, уже полностью обнаженная.

– Наконец-то. Я долго ждала вас.

Она перекинула ноги внутрь ванны и поболтала ими в воде, так что пронеслось множество пузырьков. В шикарном джакузи вполне хватило бы места на них всех, и Анна легко соскользнула, так что над пеной и водой осталась только ее голова с высоко заколотыми волосами.

– Ну же!

Уэйнфилды не заставили просить себя дважды. Винсент и Фредерик быстро скинули одежду и присоединились к Анне. У Анабель ушло немного больше времени, чтобы справиться с платьем и чулками. Взяв за руку уже обнаженную и определенно смущенную Кристину, она подошла к ванной. И только в этот момент Кристина поняла, что это вовсе не желтоватая вода, а шампанское.