КлаТбище домашних жЫвотных - Стивен Кинг Страница 19

— Вызывай «скорую», — велел он Мастертону. — Мы…

— Луис, «скорая»…

— О Господи. — Луис хлопнул себя по лбу. Поглядел на Чарлтон. — Джоан, что вы делаете в таких случаях?

Звоните в местную службу охраны или в окружную больницу?

Джоан выглядела встревоженной и растерянной — состояние, явно ей не свойственное. Но ее голос звучал спокойно:

— Доктор, я не знаю. Пока я здесь работаю, таких случаев у нас еще не было.

Луис принялся лихорадочно соображать.

— Вызывайте полицию кампуса. У нас нет времени дожидаться «скорой» из больницы. Если что, пусть везут его в Бангор на пожарной машине. По крайней мере на ней есть сирена, мигалки… Займитесь этим, Джоан.

Она быстро вышла, но Луис все же успел заметить ее печальный, сочувствующий взгляд. И он понимал, в чем причина. Этот молодой человек, загорелый и мускулистый — возможно, летом он подрабатывал маляром, или дорожным рабочим, или теннисным тренером, — одетый лишь в красные спортивные трусы с белыми лампасами, умрет в любом случае, что бы они ни предприняли. Даже если бы их «скорая» была на ходу и ждала бы с уже прогретым двигателем, она все равно не довезла бы его до больницы.

Невероятно, но умирающий двигался. Его глаза распахнулись. Голубые глаза, налитые кровью. Невидящий взгляд слепо блуждал вокруг Молодой человек попытался повернуть голову, но Луис его удержал, памятуя о сломанной шее. Черепно-мозговая травма не исключала возможности болевых ощущений.

Дыра у него в голове, Господи Боже, дыра у него в голове.

— Что с ним случилось? — спросил он у Стива, хорошо понимая, что в сложившихся обстоятельствах это был совершенно бессмысленный, идиотский вопрос. Вопрос стороннего наблюдателя. Но дыра в голове парня не оставляла сомнений: ничего сделать нельзя, можно лишь наблюдать. — Его привезла полиция?

— Какие-то студенты принесли его на одеяле. Я не знаю, что там произошло.

Надо было подумать о том, что делать дальше. Это тоже входило в его обязанности.

— Найдите их, — сказал Луис. — Приведите сюда, но через другую дверь. Мне нужно будет с ними поговорить, но я не хочу, чтобы они это видели, им и так уже хватит.

Мастертон, явно обрадованный возможностью оказаться подальше отсюда, бросился к двери и открыл ее, впустив внутрь гул взволнованных, любопытных, испуганных голосов. Луис услышал вой полицейской сирены. Служба охраны кампуса уже подъезжала. Он испытал несказанное облегчение.

Умирающий парень издал какой-то булькающий звук. Он пытался что-то сказать. Луис различал отдельные звуки, но слов было не разобрать.

Он склонился над парнем:

— Все будет хорошо, дружище.

При этом он почему-то подумал о Рэйчел и Элли, и у него внутри все оборвалось. Он зажал рот рукой, подавляя отрыжку.

— Ка-а-а-а, — сказал молодой человек. — Га-а-а-а-а…

Луис огляделся и увидел, что остался один на один с умирающим. Откуда-то издалека доносился голос Джоан Чарлтон, оравшей медсестрам, что носилки лежат в кладовой у второго процедурного кабинета. Луис очень сомневался, что девочки отличат кладовую у второго процедурного кабинета от жабьих гонад; сегодня они работали первый день. Хорошенькое знакомство с миром медицины! Зеленый ковер в приемной насквозь пропитался кровью в том месте, где лежала разбитая голова парня; хорошо хоть, внутричерепная жидкость больше не вытекала.

— Кладбище домашних животных, — прохрипел молодой человек… и растянул губы в ухмылке, поразительно схожей с истерической, невеселой ухмылкой медсестры, что закрывала шторы.

Луис уставился на него, не поверив своим ушам. Потом решил, что это была слуховая галлюцинация. Он произнес несколько бессвязных звуков, а мое подсознание сложило из них слова, подогнав эти звуки под то, чем в последнее время заняты веемой мысли. Но произошло нечто другое, и уже в следующую секунду Луис был вынужден это признать. Его охватил совершенно безумный страх, по спине побежали мурашки — именно побежали, почти в прямом смысле, — все внутри перевернулось… однако даже тогда он категорически не желал верить своим ушам. Да, окровавленные губы парня вылепили слова, которые услышал Луис, но это значило лишь то, что галлюцинация была не только слуховой, но и зрительной.

— Что ты сказал? — прошептал он.

На этот раз слова прозвучали отчетливо, словно речь говорящего попугая:

— Это ненастоящее кладбище.

Налитые кровью глаза были безжизненными и пустыми; губы застыли в ухмылке, напоминавшей оскал дохлой рыбины.

От ужаса сердце Луиса сжалось, словно его сдавила невидимая ледяная рука. Он вдруг почувствовал себя слабым и маленьким. Ему захотелось бежать отсюда, бежать от этой окровавленной, изуродованной говорящей головы на полу. Луис всегда был далек от религии и не имел склонности к оккультизму и прочим потусторонним вещам. Он был совсем не готов к тому., к тому, что сейчас происходило.

Борясь с желанием пуститься в бегство, он заставил себя наклониться еще ближе к парню.

— Что ты сказал? — повторил он.

Эта ухмылка была скверной.

— Земля в человеческом сердце, она еще тверже, Луис, — прошептал умирающий. — Человек растит что может и заботится о посевах.

Луис, подумал он, уже не слушая, что было дальше. О Боже, он назвал меня по имени.

— Кто ты? — спросил Луис ломким, дрожащим голосом. — Кто ты?

— Индеец приносит мне рыбу.

— Откуда ты знаешь, как меня…

— Держись подальше. Знай…

— Ты…

— Ка-а-а, — сказал молодой человек, и теперь Луису показалось, что в его дыхании чувствуется запах смерти, внутренних повреждений, сбоя сердечных ритмов, обрыва, конца.

— Что? — Его охватило безумное желание хорошенько встряхнуть умирающего.

— Га-а-а-а-а-а-а…

Молодой человек в красных спортивных трусах забился в конвульсиях, а затем вдруг напрягся, словно все мышцы разом свело судорогой. На мгновение его пустые глаза прояснились, и, кажется, он поймал взгляд Луиса. А потом все закончилось. Пахнуло зловонием. Луис подумал, что он снова заговорит, должен заговорить. Но его взгляд опять стал пустым, и глаза начали стекленеть. Парень был мертв.

Луис выпрямился, смутно осознавая, что одежда прилипла к телу; он был весь мокрый от пота. Перед глазами разлилась тьма, расправила мягкие черные крылья, мир закружился и начал заваливаться на сторону. Луис понял, что происходит. Он отвернулся от мертвеца, опустил голову между коленями и надавил двумя пальцами на десны. Надавил сильно, ногтями — до крови.

Через пару секунд все опять пришло в норму.

13

А потом помещение как-то сразу наполнилось людьми, словно все они были актерами, ожидавшими сигнала, чтобы выйти на сцену. Это лишь усугубило ощущение дезориентации и нереальности происходящего — сила этих ощущений, которые Луис изучал на семинарах по психологии, но никогда не испытывал сам, изрядно его напугала. Он подумал, что, наверное, именно так себя чувствует человек, принявший немалую дозу ЛСД.