Мертвые из Верхнего Лога - Марьяна Романова Страница 19
Мертвые из Верхнего Лога - Марьяна Романова читать онлайн бесплатно
— И все? — Марк в очередной раз почти с восхищением удивился невероятной беспринципности газетчиков. — Больше никто никогда не пропадал?
Взгляд Марьи Петровны беспокойно заметался по двору и остановился, только нащупав безопасную опору, а именно — наполненный темной колодезной водой ржавый бак.
— Все это глупости, — вдруг неожиданно глухим голосом сказала тетка. — Ну, погибла тут у нас одна прошмандовка. Гуляла со всей деревней, истаскалась вся. Такой туда и дорога. Но и ее туда же очкарик приплел. А на самом деле ничего странного нет…
— И как она погибла?
— А хрен ее знает! — прищурилась Марья Петровна. А потом с пугающим равнодушием предположила: — Наверное, утопил кто. Тут такие страсти кипели!
— То есть тела не нашли? — понял Марк.
И Марье Петровне пришлось подтвердить: не нашли. Так же нехотя она рассказала и о компании заезжих туристов-пьяниц, которые устроили в лесу пикник, и больше их никто не видел. История сопровождалась излюбленной присказкой: мол, ничего странного, туда им и дорога, и вообще, может, парни с девчонками просто тихонько уехали восвояси.
Марк понял, что его собеседница — обычная кумушка, охочая до художественного словесного бисероплетения, банальная сплетница. И если Марья Петровна и в самом деле обиделась на скандального журналиста, то только потому, что тот ее имя не упомянул в статье. Сплетницы такого типа иногда оказываются очень тщеславными. Он понимал, что самым лучшим решением было бы сейчас с ней распрощаться, отвезти Вику на живописный берег реки, съесть привезенные сэндвичи, выпить красное вино, вернуться домой и приступить к плану по скоропалительному выдворению надоевшей подруги из своей жизни. Но что-то мешало ему уйти. Нет, не объективная причина, а скорее некое шестое чувство.
Не прошло и пяти минут, как выяснилось, что оно не подвело.
— Раздули непонятно что из бытовухи… — привычно бубнила Марья Петровна. — Да у нас половина деревни с ума сходит. Видимо, гордиться больше нечем, вот и придумали, что живут в опасном месте. Такое рассказывают — уши вянут!
— И что же?
— Их, конечно, тоже понять можно… Вон у Нинки, лесниковой жены, вообще крыша съехала, после того как муж заблудился. Говорит, он, мертвый, к ней приходит по ночам. В окно скребется, домой просится, а у самого нет одной руки. Висит пустой рукав окровавленный. Ну, так Нинка выпивать стала, небось белая горячка у ней. Или Фрося, второй дом с того края. Всегда ее блаженной считали, не от мира сего. Она по картам гадала, травки собирала. Безобидная сумасшедшая. А как Нинкины бредни услыхала, обрадовалась. Как же, нашла подружку-единомышленницу! Говорит: я тоже мертвых видела, и не один раз. Не только лесника, многих. Мол, другие тоже видели, только боятся признаться. И вообще, говорит, нехорошие здесь места… Или вот Ангелина, москвичка… Не видели ее? Такая фу-ты ну-ты, темноволосая, в халате. Ходит тут, ногами сверкает. А самой уже лет-то!
— В халате? — оживился Марк. — С пионами? Красивая такая?
— Как корова сивая, — буркнула Марья Петровна, молниеносным жестом поправив химические кудряшки. — Чего ж в ней хорошего? Кожа да кости!
— Так что с ней случилось? — перебил он. — Да, мы ее встретили. Она девочку искала, Дашу.
— Девка у нее та еще! — сжала губы Марья Петровна. — Двенадцать лет, а смотрит как взрослая. И непонятно, что на уме. Ушла утром гулять, а Линка истерику устроила: пропала, мол, дочка, милицию мне, службу спасения! Мы с участковым нашим только пальцем у виска покрутили… Хотя от Ангелины и не того можно ожидать. По ней сразу видно, что немножечко того…
— А в каком доме она живет?
— А что? — подозрительно прищурилась Марья Петровна. — Она не хозяйка, снимает на лето. Если хотите остаться, давайте ко мне. Отдельная комната, печка. Душ, правда на улице, но сейчас же жара.
— А что… — задумался вдруг Марк, посмотрев на часы. — Уже половина седьмого… Мы могли бы докупить вина… Мы пикник хотели устроить.
— Я вам домашнего вина продам, земляничного, — оживилась Марья Петровна. — Вы не пожалеете. И место вам покажу, где можно огонь развести. Чистое поле, кругом ни души, звезды над головой, река рядом, лес!
— Ладно, — решился Марк, — готовьте комнату. Я пойду за своей девушкой.
1918 год. Петроград
К холодам у Хунсага и Митеньки появился дом — они нашли пустующий флигелек в относительно спокойном районе Петрограда, куда почти не добиралась сошедшая с ума от ощущения собственного величия матросня и прочая мутноглазая шваль. Митенька почему-то боялся спросить, как именно Хунсагу удалось выследить такое уютное и почти теплое (во флигельке стояла печка и даже имелся некоторый запас дров, что считалось почти роскошью) место.
Однажды утром, еще осенью, когда они ютились во дворе, на одеялах, Хунсаг оставил его одного, уйдя со словами:
— Холодает, нам пора переезжать. И я должен найти жилье, где мы пересидим ближайшие месяцы. И где ты встретишь весну.
— Я? — насторожился Митя. — Я один?
— Да, — спокойно подтвердил его наставник. — Потому что к весне меня уже не будет. Ты должен уже сейчас все время об этом помнить. И учиться выживать без меня.
Мите стало страшно — пожалуй, даже страшнее, чем в те дни, когда умирала его мать. Все последние недели Хунсаг был его защитником, талисманом. Он будто взял юношу под свое мягкое крыло и опекал, требуя взамен лишь послушания. Да ему и требовать не надо было — все его задания Митенька выполнял с восторгом человека, предвкушающего чудо. Мальчик чувствовал себя учеником чародея.
Хунсаг научил его правильно дышать и тратить на засыпание меньше минуты и спать крепко (когда живешь на улице, очень важно высыпаться хорошо, иначе быстро потеряешь точку опоры и тебя сожрут). Часами они медитировали. Сначала Мите было скучно — от неподвижного сидения в одной позе затекали ноги, в голову лезли обрывки посторонних мыслей, хотелось размяться, сделать что-нибудь, закричать от раздражения. Но постепенно юноша научился входить в то особенное состояние, когда ничто не важно, кроме собственного тела. Он чувствовал, как бьется его сердце, чувствовал, как по венам и артериям текут реки крови, как воздух медленно наполняет расширяющиеся легкие. В те дни Митя впервые задумался о том, насколько совершенен человеческий организм, насколько все в нем взаимосвязано. И понял, почему Хунсаг называет тело человека храмом. А поэтому стал по-другому смотреть на людей, которые ежедневно и буднично оскверняли свой храм — вдыхали щекочущий нос табак, а то и кокаин, вливали в глотку литры огненной воды, закусывая пережаренным мясом.
— О мясе ты должен забыть, — строго сказал ему Хунсаг в самый же первый день, что они провели вместе. — Тот, кто ест грубую пищу, никогда не сможет подняться выше собственного сознания.
Еще Хунсаг учил мальчика выдерживать чужой взгляд, что давалось нежному Митеньке особенно трудно.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments