Запретные практики - Ирина Мясникова Страница 19

Утром к моменту приезда Панкратьевой на работу в офисе царил переполох. Секретарша Оля очень любила такие ситуации и успешно имитировала глубокую озабоченность и бурную деятельность. Она с порога объявила, что Панкратьевой уже несколько раз звонила перепуганная Лидочка по поводу страшного ЧеПе, которое произошло у них на заводе с директором Ворониным. Кроме того, звонил и перепуганный главный инженер Петя Копейкин, накануне высланный Панкратьевой на завод для исполнения обязательств, которые она на себя взяла, сообщил, что безуспешно пытался дозвониться Дубову и не знает, что ему делать. Дубов на работе еще не появился, мобильный у него странным образом оказался выключен, и секретарша прямо сбилась с ног, не зная, что ей теперь ещё такого предпринять, чего она ещё предприняла. Панкратьева предложила Оле успокоиться, прекратить терзать телефон Дубова, соединить её саму с Лидочкой и срочно сварить кофе.

Конечно и Панкратьева, и сама Оля прекрасно знали, куда иногда странным образом исчезает Дубов по утрам в моменты, когда его мобильный отключён, но личная жизнь начальника особо не волновала ни ту, ни другую. Об этом пусть жена Дубова Тамара волнуется. Поэтому Оля вместе с Панкратьевой в такие дни успешно изображали друг перед другом удивление и досаду по поводу плохой мобильной связи.

Когда в телефонной трубке послышался взволнованный Лидочкин голос, Панкратьева уже уютно расположилась на рабочем месте, пила крепкий кофе и сладко дымила своей любимой ментоловой сигаретой.

– Анна Сергеевна, привет! У нас тут фигня полная организовалась. Только ты не волнуйся, – затараторила Лидочка.

– Лидочка, здравствуй! Вы чего сегодня все с ума посходили? Сначала Оля наша меня запугать пыталась, а теперь ты. Говори лучше прямо и по порядку, а то я решу, что ваш бешеный директор избил нашего Копейкина, требует разорвать контракт и вернуть деньги, которые я уже все потратила.

– Не, с Копейкиным вашим все в порядке, его встретили, в отеле поселили, только ему пока работать не с кем, потому что наш бешеный внезапно того, кердыкнулся.

– Ты чего? Помер что ли? – Панкратьева, действительно, не на шутку перепугалась.

– Да нет, типун тебе на язык, он с сердечным приступом в больнице. Только и успел вскрикнуть «Панкратьева», захрипел и свалился под стол.

– Упомянул значит меня всуе? Интересно, я-то тут при чем? Рассказывай, как в точности дело было? – удивилась Анна Сергеевна. Еще не хватало, чтоб по стране слухи поползли, что она человека до сердечного приступа довела.

– Он у нас после твоего отъезда такой хороший стал, как подменили. Мы, прям, нарадоваться не могли, тебя все добрым словом вспоминали. И сегодня утром приходит он веселенький, в приемную зашел, носом дернул и в лице переменился. «Что это, Лида, у вас за духи такие?» – спрашивает. А я сегодня как раз твоими духами надушилась. Еще в трамвае на работу ехала, обратила внимание, все мужики млеют. Ну так вот! Я ему и говорю, что духи у меня новые и название сказала. Всё. Не буду же я ему рассказывать, что ты мне их подарила. Это ж наши с тобой отношения, верно?

– Верно, верно. Это к делу никак не относится.

– Еще как относится! Слушай дальше, он в кабинет прошел и по селектору попросил ему нашу Тимофеевну позвать. Я позвала, она приходит и мне с порога хвастается, что тоже сегодня твоими духами надушилась. И представь, муж ее никак не хотел из квартиры выпускать, все в кровать норовил затащить. Я ей про мужиков в трамвае тоже рассказала. Повеселились мы с ней, тебя опять добрым словом помянули. Духи ведь из бутылки, когда нюхаешь, ни фига не поймешь хорошие или плохие, а у тебя вкус безукоризненный. Ну Тимофеевна и пошла в кабинет директорский. Потом рассказала, что только к столу Воронина подошла, как он на нее странно так посмотрел, носом повел туда-сюда, захрипел «Панкратьева», воротник дернул и с кресла съехал. Тут Тимофеевна с перепугу и заверещала. Хорошо, скорая быстро приехала. Врачи его откачали да в больницу увезли. Говорят, он сейчас пришел в себя, матерится трехэтажно и имя твое употребляет, как ты говоришь, «всуе». Ясное дело, что духами этими ты его добила. Мне Тимофеевна всё рассказала про твой план и тайное оружие в виде духов.

– Ой, Лид, не мели ерунды! Это я Тимофеевне всё придумала, чтоб она у меня духи взяла, а то в вашей компании все пугливые до изнеможения, чуть что – взятка. А я просто хорошему человеку от всей души презент привезла. Поделиться хотела своей женской радостью. Я вам в следующий раз еще кое-чего привезу. На обратном пути в «Дьюти фри» тушь для ресниц роскошную нарыла, на себе испытала, прямо сейчас сижу моргаю и радуюсь. Ты лучше Копейкина там нашего поддержи, он перепугался небось. Познакомь там с вашими, пусть пока техзадание обсудят.

– За это не волнуйся, он уже со всеми перезнакомился, классный парень, только не хочет он тут у нас сидеть, пока Воронин в больнице. Домой просится.

– А что врачи говорят, когда Воронина выпишут?

– Врачи категорически требуют не меньше двух недель в больнице, а потом рекомендуют в санаторий на реабилитацию. Это ж сердце, дело серьезное.

– Ну и отлично, ведь во время отсутствия Воронина ваш главный инженер за него исполняющим обязанности будет. Вот пусть они с нашим Копейкиным все и утвердят, – Панкратьевой даже самой понравилась такая комбинация.

Со стороны, действительно, могло показаться, что она специально с помощью женской хитрости с духами убрала врага с дороги, чтобы за его спиной провернуть операцию с утверждением технического задания в его первоначальном варианте, чисто как Штирлиц. Только вот от духов даже в кино мужики в больницу с сердечными приступами не попадают.

– Да ты чего? Наш Воронин после такого уже точно не выживет, но сначала обоим главным инженерам, вашему и нашему головы оторвет. Жалко мне их, – засмеялась в телефоне Лидочка.

– Ладно, убедила, я сейчас Копейкина отзову только официально. Мне документ от вас нужен, чтоб меня потом компания ваша в срыве сроков по контракту не обвинила. Давай, Лид, я сейчас запрос состряпаю, а ты там ему ноги приделай. И билеты Копейкину на всякий случай закажи на ближайший самолет. Целую, звони если что.

После разговора с Лидочкой Панкратьева попросила секретаршу соединить ее с Копейкиным. Копейкин, действительно, уже со всеми на заводе перезнакомился, но пребывал в растерянности, так как не знал, что ему делать дальше. Панкратьева его успокоила, и велела идти к Лидочке в приемную за билетами. После этого она быстро нарисовала факс в адрес главного инженера завода с просьбой ввиду болезни директора срочно назначить ответственное лицо для согласования технического задания по контракту. Копию факса она отправила начальнику отдела капитального строительства головной компании в Москве. Через десять минут ей позвонил расстроенный главный инженер завода Воронина.