Игра с огнем - Наталья Тимошенко Страница 18

– Ну что у тебя? – первым не выдержал Семенович, когда пошла уже двадцатая минута тщательного осмотра тела.

Костя поднялся на ноги и стянул с рук резиновые перчатки.

– Трупное окоченение еще не прошло, то бишь умерла она меньше трех суток назад, – неторопливо начал он. – Но здесь такая жара, что картина может быть смазанной. Скорее всего, около двадцати – двадцати четырех часов назад. Плюс-минус.

Дима взглянул на часы, прикидывая в уме время, названное Костей.

– Значит, вчера вечером.

Он посмотрел на Семеновича и еще одного мужчину, которого Костя не приметил раньше. То ли тот только что вошел, то ли стоял где-то в дальнем углу. Лицо его было Косте незнакомо, так что вряд ли полицейский. Кто еще это может быть, он не знал. Да и не особо его интересовало, если честно.

– А причина смерти? – уточнил следователь.

– Пока сложно сказать. Видимых ранений на теле нет. Так что это буду знать только после вскрытия. Может быть что угодно: от сердечного приступа до самоубийства.

– Самоубийства? – удивленно переспросил незнакомый мужчина.

– Ну, не все суицидники вешаются, – хмыкнул Костя, нащупывая в кармане пачку сигарет. Курить хотелось страшно. – Некоторые таблеток наглотаются или яд примут.

– Разве тогда не должно быть вокруг рвоты? – усомнился Дима.

– Таблетки тоже разными бывают. Если бы все из них вызывали рвоту, большая часть этих идиотов выживала бы.

– Но если это самоубийство, то что за круг, в котором она лежит? – почесал подбородок Семенович.

Костя начал раздражаться.

– Это не ко мне вопросы. Все, что я мог сказать – я сказал. Остальное после вскрытия. А уж выяснять, что это за круг, кто топил печь последние сутки, зачем она меняла воду засохшим цветам и к чему вообще весь этот маскарад – ваша работа. Чем мог, тем помог, – заключил Костя, направляясь к выходу. Ему еще следовало дождаться запаздывавшего где-то Шурку и проследить, чтобы тело правильно погрузили в труповозку, но пока там не закончит Ирка, его все равно не отдадут.

Остановившись на пороге, Костя наконец вытащил из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку. На улице было темно, в этом районе города даже фонари горели через один, поэтому освещение в основном давали светящиеся окна домов. Странно, но у забора убитой еще не собралась толпа зевак, хотя полицейский автомобиль во дворе намекал, что произошло что-то интересное. Костя полагал, что причиной тому могли быть новости по телевизору. Наверняка снова вещают про пожар. Запах дыма уже дошел и сюда. В Лесном не так часто что-то происходит, поэтому любое из ряда вон выходящее событие неизменно привлекает внимание жителей. Даже если это простой пожар.

Костя, как коренной житель городка, помнил тот страшный пожар в девяностых. Он тогда был школьником и с толпой таких же босоногих ребят несколько суток наблюдал за работой пожарных. Видел, как выносили обгоревшие трупы из руин дома. Тогда и решил, что хочет быть патологоанатомом. Уж очень его поразил вид черных мешков, в которых угадывались очертания останков человеческого тела. И суровый мужчина с чемоданчиком в руках – патологоанатом Анатолий Сергеевич, светлая ему память. Как ушел на пенсию десять лет назад, так почти сразу и умер. Не смог без работы.

Костя прикурил сигарету, глубоко затянулся и поднял голову вверх, выпуская струйку сизого дыма. Вытащил из того же кармана мобильный телефон, поставленный на беззвучный режим. Конечно, шесть пропущенных от Вики, он же обещал приехать к ней сегодня. То, что не приедет, Костя решил еще днем, когда понял, что коньяка хочет гораздо сильнее, а Вика всегда пилила его, когда он приезжал к ней в легком подпитии. Надо бы позвонить ей, благо теперь у него есть такая прекрасная отмазка, почему он пропустил «свидание».

В отличие от Вики, страстно стремящейся замуж, Костя считал, что ему жениться пока рано. Не то чтобы он надеялся еще погулять, он и не гулял-то особо, но внутренний барьер на штамп в паспорте стоял высокий и прочный. Вике только дай волю, она тут же нарожает такую же ораву детей, какая была в его семье. И опять придется всем делиться, все лучшее детям и тому подобное. Вика вкусно готовила, была хороша в постели, редко обижалась и быстро отходила, и он не хотел ее ни с кем делить.

* * *

Максим стоял в темном углу небольшой кухни, стараясь не мешать полицейским, но видеть гостиную и распростертое на полу тело убитой женщины. Поскольку он его обнаружил, следователь Александр Семенович Первушин первым делом опросил его. Максим подозревал, что Дима рассказал следователю о его бывшей профессии, поскольку и после короткого допроса уйти его не попросили.

Убитую женщину звали Мариной Петровной Соболевой, и она работала в местной школе учительницей русского языка. Максиму даже казалось, что он слышал это имя от Яны. Возможно, она была ее преподавательницей. Опознал ее участковый, он же сказал, что Соболева была пьяницей, периодически кодировалась и с такой же периодичностью снова срывалась. Летом даже проходила лечение в Алексеевске по какой-то благотворительной программе. Это в некоторой степени объясняло, что Инга Подгородцева могла здесь делать: деньги на эту программу дала как раз она, она же и курировала тех горожан, кто по ней лечился. Подробности еще предстояло выяснить.

Однако даже если Инга Подгородцева приехала проведать свою подопечную, это никак не объясняло ни почему смерть Соболевой напоминает ритуальное убийство или самоубийство, ни куда делась сама Инга. Если патологоанатом не ошибся, то время смерти Марины совпадает со временем, когда к ней приехала Инга. Что здесь произошло? Они поссорились, Инга ее убила и решила замести следы, обставив все как ритуал? Нет, тогда она не бросила бы машину во дворе. Зашла в дом и увидела, что Марина мертва? Вызвала бы «скорую помощь». Не могла же она так испугаться, что бросила машину и убежала. Да и куда? Домой-то она так и не вернулась. Или же, если допустить, что Марину на самом деле убили, то Инга могла застать убийцу на месте преступления. И тогда либо она сбежала и где-то прячется, боясь выйти, либо… ее уже тоже нет в живых. Последний вариант казался самым скверным. Но даже если так, то кто весь день поддерживал огонь в печи? Ведь угли еще теплые. Кто-то должен был подкладывать дрова, иначе они давно сгорели бы. Убийца расправился с обеими жертвами и вернулся сюда? Зачем? Да и глупо, его могли застать здесь.

Вопросов было гораздо больше, чем ответов, а картинка никак не желала становиться чуть более понятной. Ему пришлось рассказать следователю о том, что мэр попросил его найти исчезнувшую жену. Теперь скрывать это было уже невозможно и бессмысленно. По лицу Первушина Максим понял, что стоящая во дворе машина мэрской жены огорчает его гораздо сильнее, чем труп в гостиной. Дима шепнул ему, что Первушин и Подгородцев открыто не конфликтуют, но их взаимная нелюбовь давно ни для кого не секрет.

После того, как патологоанатом закончил с осмотром тела, Первушин велел Максиму и Диме осмотреть дом, «ничего не лапая без надобности», чем они и занялись. При более тщательном осмотре дом Соболевой выглядел гораздо лучше, чем показался вначале. В нем было две комнаты, одна – гостиная – где и нашли тело, вторая – спальня, чуть поменьше. Обе обставлены не самой новой, но и не разваленной мебелью. Жила Марина Соболева одна, хотя у нее наверняка часто бывали гости. В спальне царил легкий беспорядок, какой обычно оставляют люди, не утруждающие себя ежедневным застиланием кровати и протиранием пыли.