Империя страха - Брайан Стэблфорд Страница 18

Он не мог успокоить Мэри ложью, даже если бы ей стало лучше, сказал только:

– Сначала я должен зайти к госпоже, Мэри. Вернусь через минуту.

Она отпустила его и заметила, что он закрыл дверь, не поставив засов на место. Турок, который уже набивал свой рот, молча смотрел на них. Ноэл не знал, говорит ли Селим по-английски или вообще не может говорить, поэтому промолчал. Открывая дверь и входя в камеру, он чувствовал на себе взгляд турка.

Войдя, поставил поднос на пол. Кристель посмотрела на мясо не только равнодушно, но даже с подозрением. Она сидела на скамье как и раньше. Шрам уже бледнел, скоро исчезнет совсем.

– Это только мясо, госпожа, – сказал Ноэл, чувствуя ее тревогу. – Оно не отравлено. Когда оно готовилось, его касался только я.

Женщина одарила его болезненной улыбкой.

– Значит, сейчас меня боятся меньше, – сказала она. – Они позволят мне прийти в себя, поскольку считают беспомощной в заточении. Наверное, я так и сделаю: усну глубоким сном.

– А вы сможете? – спросил он.

Ее лицо стало непроницаемым.

– Так они послали вас выведать это хитростью? Не стоит. Я не могу стремиться глубоко уснуть; крепкий сон должен сам прийти. Это не то, что мы делаем, но это то, что происходит с нами. Если мне откажут в крови, как того хочет пират, тогда я погружусь в глубокий сон, как было под воздействием яда. Мы все, каждый по-своему, пленники нашего бытия. Но не ждите здесь, Кордери, – вы нужны Мэри больше чем мне, и должны сделать все, чтобы помочь ей.

Он не поверил ее заботе, пытаясь понять, не играет ли она, чтобы произвести впечатление. Вампиры-женщины славятся хитроумием соблазнения и бессердечием измен, поэтому Ноэл не принял ее слова за чистую монету. Если все, что рассказывали о вампирах, было правдой, тогда безразлично, что случится с простой служанкой.

Он вышел из камеры, заперев за собой дверь, посмотрел на турка, резавшего кусок мяса с удивительной мягкостью и точностью. Затем вернулся в камеру Мэри Уайт.

Она все еще не прикоснулась к пище, нетерпеливо ожидая его.

– Что же они хотят делать? – спросила Мэри в приступе волнительного ожидания. Она не подошла как раньше, а стояла в пяти футах от него, обняв руками плечи.

– Не знаю. Но монахи не хотят, чтобы вам причинили вред, и даже у пиратов есть крупица уважения к Божьему дому. Лангуасс – нежестокий человек и не станет к своему греховному бремени прибавлять еще одно убийство.

– Но вы поможете мне? Вы не позволите обидеть меня?

«Что это? – думал Ноэл. – Она считает меня одним из них, бесправного среди бесправных!»

– Я сделаю все, чтобы обезопасить тебя, – успокоил он.

– И мою госпожу тоже? – В голосе Мэри послышалось сомнение, будто она не надеялась на подтверждение.

– Не хочу, чтобы кого-нибудь убили или ранили, сказал он, – даже вампира. Ты должна есть, если можешь. Пища согреет и придаст сил.

Она с готовностью кивнула и села на кровать, подняв поднос с пола. Он вышел, поднял засов, запер дверь и посмотрел на турка. Уходя по коридору, Ноэл чувствовал на себе взгляд его глубоко сидящих раскосых глаз. Парень, который ждал его, дрожал от страха перед стражником.

В трапезной Ноэла подозвал к себе аббат, справа от которого на привычном месте Квинтуса сидел Лангуасс, на месте Иннокентия Ноэл увидел подружку пирата.

– Я попрошу тебя сделать кое-что для аббатства, – сказал аббат, чей ровный голос не мог скрыть беспокойства. – Завтра ты должен пойти в город, чтобы устроить проезд в Ирландию нашим… гостям. Привлекать к этому королевского представителя или арендаторов, работающих на монастырских землях, нежелательно, и мы решили, что лучше всего поручить это тебе. Ты получишь соответствующие бумаги.

Ноэл бросил взгляд на Лангуасса, который внимательно наблюдал за ним. Вероятно, просьба исходила от пирата, хотя слова аббата о нежелательности обращения к королевскому служащему, посредничавшему в делах монастыря, были правдой. Участие аббата в этом деле должно остаться в тайне, а упоминание об арендаторах содержало замаскированный призыв к осмотрительности, скрытности, хотя Ноэл и сам был заинтересован в этом, выходя за пределы своего убежища. Приближалось новое испытание, за прохождением которого будут внимательно наблюдать все заинтересованные.

«Почему, – спрашивал Ноэл невидимого свидетеля, – меня не оставят в покое, пока не закончится эта заварушка? Почему никто ни о чем у меня не спросит?»

Но только вежливо сказал аббату, что с удовольствием все сделает. В конце концов, мысль о том, что он поможет аббатству избавиться от пришельцев, утешала. Если бы их удалось отправить тайно, жизнь вошла бы в обычную колею.

Когда он занял свое место за столом, ему показалось, что все глаза устремлены на него и все хотят втянуть его в смертельно опасную игру, в которую однажды играл Эдмунд Кордери.