Слепое пятно - Андрей Плеханов Страница 18

– Верю, - сказала Милена. - Ну, если честно говорить, - она замялась, никакие там обряды и в церковь не хожу. Но я думаю, что это не обязательно. Главное - я верю, что он есть. Он хороший. И он простит меня за то, что я грешу и что-то не так делаю. Он всех прощает.

– Ваш бог слаб! - вынес свой вердикт Иштархаддон. - И он не сможет защитить вашу страну. Вас спасает только то, что в вашем изнеженном мире нет войн.

– Да ну тебя! - Милена оттолкнула Хадди, спустила ноги с кровати, одернула халат. Никогда её не волновали вопросы религии, а тут вдруг она возмутилась, обиделась за своего Бога. - Что ты заладил - «войны, войны»… Есть у нас войны. Постоянно кто-то друг с другом воюет. Только боги тут ни при чем. И уж особенно Иисус ни при чем. Это сами люди виноваты. Не живется им спокойно. Ты зачем пришел сюда, Хадди? Посмотреть, что в этой стране можно завоевать? Выкинь это из головы. Я не знаю, откуда ты взялся, из какого такого отсталого мира, но я думаю, что всю армию вашей страны одна наша дивизия перестреляет за пару часов. Вот, полюбуйся!

Она схватила дистанционный пульт и начала перебирать каналы телевидения, пока не нашла нечто подходящее. Фильм о Великой Отечественной войне. Кино советских времен - добротное, с массовыми батальными сценами, страшными в своей реалистичности. Пламенный ад царил на экране. Солдаты с криками бежали в атаку, стреляли, убивали и сами умирали десятками и сотнями. Тяжело ухали пушки, разрывы снарядов взметывали в воздух тонны земли, валя огромные деревья как соломинки. «Катюши» с воем выпускали в небо огненные залпы - один за другим. Бомбардировщики утюжили все это сверху, посыпая смертоносными бомбами, и ревущие штурмовики заходили в крутое пике…

Да уж… Наглядно. Не хотела бы Милена оказаться в такой жуткой мясорубке. Это вам не мечом махать. Она перевела взгляд на Хадди. И обомлела.

Никак она не ожидала, что суровый и сдержанный Сириец отреагирует на это зрелище так болезненно. Хадди плакал. Плотно сжатые губы его вздрагивали, слезы текли по лицу, и Хадди, всхлипывая, вытирал их рукой. Он плакал, и качал головой, и не мог оторваться от экрана. Неподдельный ужас застыл на его лице.

– Хватит. - Милена нажала на кнопку и выключила телевизор. - Хадди, Хадди… - Она подошла к парню сзади, положила руку ему на плечо, погладила по голове. - Тебе жалко этих людей? Ручаюсь, что нет. Почему же ты плачешь, Хадди?

– Мне страшно, - прошептал он едва слышно. - Ваши боги так могущественны… Они дали своим жрецам такие сильные заклинания… А наш Обитаемый мир так мал по сравнению с вашей огромной Дикой страной. Теперь я понимаю, почему наш мир отгорожен от вашего. Если бы ваши военные машины, ваши огненные железные птицы сумели найти наши острова… Наши боги не смогли бы ничего сделать. Прости меня, Иштар, Царица Цариц…

Большой, насмерть перепуганный ребенок - вот кто сидел сейчас перед Миленой. Она больше не боялась его. Девушка опустилась на колени и положила голову на колени Хадди. Она почувствовала, как дрожит его сильное тело.

– Откуда ты, Хадди? - тихо спросила она. - Где находится твой мир? В другом измерении? В другом времени?

– Нет! - заорал парень и вскочил на ноги так резко, что бедная Милена упала на пол. - Я не скажу тебе! Почему ты хочешь знать это, жрица неведомых мне богов? Ваши боги могут узнать дорогу в Обитаемый мир и возжелать его! И кто сможет их тогда остановить? Что смогут сделать самые лучшие наши колесницы против ваших машин, плюющихся огнем? Ты специально заманила меня сюда, да, жрица? Я убью тебя. Прямо сейчас!

Милена не успела даже вскрикнуть. Хадди наклонился, схватил её за волосы и одним рывком поставил на ноги. Лезвия щелкнули и выросли из его пальцев - три штуки сразу.

– Львица Львиц Иштар, давшая мне свои когти, - гортанно произнес ассириец, - прими эту жертву во славу свою, и кровь её для утоления жажды своей, и сердце её для силы своей, и печень её для утоления голода своего…

Милена задергалась, пытаясь скинуть с себя халат… Наконец ей это удалось. Она мотнула головой, и короткие волосы её, ещё мокрые после душа, выскользнули из пальцев убийцы. Она сделала шаг - нет, не назад, вперед. Она обхватила Хадди руками и прижалась к нему обнаженным телом. Она привстала на цыпочки и дотянулась губами до его рта, перекошенного в ярости. Не только в ярости - теперь уже и в недоумении.

– Убей меня, Сириец, - прошептала она. - Убей. Воткни в меня свои ножи. А потом возвращайся в свой мир, к своим женам Благородных - тупым и откормленным, как свиньи. И забудь меня навсегда.