Слуги дьявола - Сергей Владич Страница 18

Утром 2 декабря 1796 года жители Санкт-Петербурга стали свидетелями удивительной и доселе невиданной процессии. Из ворот Нижней Благовещенской церкви Александро-Невского монастыря медленно выехал и двинулся в путь траурный кортеж. Впереди гроба несли на бархатной подушке императорскую корону. Позади катафалка в глубоком трауре шествовала вся августейшая фамилия.

— Смотри, смотри, сам государь-император шествуют, — шелестело в толпе зевак, которые собрались, чтобы не пропустить необыкновенное событие.

— А кого хоронят-то, вы не знаете? Кто умер-то? — спрашивали друг друга простые петербуржцы и гости города. — Знати-то, знати понаехало! А эти-то, чай, иноземцы. — Кто-то указывал на вереницу разодетых иностранных гостей, сопровождающих процессию.

Толпа терялась в догадках. Можно было бы предположить, что хоронят Екатерину II, скончавшуюся месяц тому назад. Но даже в этом случае стороннего наблюдателя должен был насторожить тот факт, что похоронная процессия двигалась не из дворца на кладбище, а как раз наоборот: с кладбища во дворец. На самом же деле в гробу покоились останки Петра III, убитого за тридцать четыре года и четыре месяца до этих событий. По поводу этого странного шествия сохранилась запись в летописи Александро-Невской лавры: «1796 года ноября 19 числа повелением императора Павла Петровича вынуто тело в Невском монастыре погребенного покойного императора Петра Федоровича, и в новый сделанный великолепный гроб, обитый золотой с шелком парчой, с гербами императорскими, в приличных местах с гасами серебряными, со старым гробом тело положено. В тот же день, в семь часов пополудни изволили прибыть в Невский монастырь Его Императорское Величество, Ея Величество и их Величества, в Нижнюю Благовещенскую церковь, где стояло тело, и, по прибытии, открыт был гроб; к телу покойного государя изволили прикладываться… и потом закрыто было». Сегодня трудно представить, к чему «прикладывался» царь и заставлял «прикладываться» свою жену и детей, ведь в гробу были лишь костные останки и части одежды — все, что осталось от императора Петра III.

25 ноября 1796 года по разработанному лично императором в мельчайших подробностях ритуалу было совершено сокоронование праха Петра III и трупа Екатерины II. Россия такого еще не видела. Церемония была разделена на две части: мужскую и женскую. Утром в Александро-Невском монастыре Павел возложил корону на гроб Петра III. Во втором часу такая же церемония и с той же короной была осуществлена над установленным в Зимнем дворце гробом Екатерины II женой Павла Марией Федоровной. При этом присутствовала вся женская часть двора. Таким манером было совершено сокоронование двух тел, но поскольку они находились в разных местах, то эта процедура требовала определенного времени, необходимого для перевоза короны с одного места на другое. При этом в церемонии, происходящей в Зимнем дворце, была одна немаловажная деталь, аналога которой не могло быть в Александро-Невском монастыре: камер-юнкер и камердинеры императрицы во время возложения короны «приподнимали тело усопшей». Очевидно, имитировалось, что Екатерина II была жива. Вечером этого дня тело покойницы переложили в новый гроб и поставили его в большую галерею, где был устроен великолепный траурный шатер. 1 декабря, когда герольды объявляли о предстоящем перемещении тела Петра III, Павел торжественно перенес в Невский монастырь императорские регалии. На следующий день гроб Петра III перевезли в Зимний дворец и установили рядом с гробом Екатерины II. Затем их вместе доставили в Петропавловский собор. Впереди везли гроб Екатерины II, за ним следовал гроб Петра III, на котором покоилась императорская корона. Тем самым подчеркивалось, что хоронили не императрицу Екатерину Великую, а императора Петра III и его жену Екатерину Алексеевну, хотя и умершую на тридцать четыре года позже мужа. Две недели оба гроба были выставлены в Петропавловском соборе для поклонения. Наконец, их предали земле.

Весь этот чрезвычайно странный эпизод, поразивший воображение современников, очевидцы растолковывали по-разному, стремясь найти ему хоть какое-то разумное объяснение. Утверждали, что вся эта затея была организована для того, чтобы опровергнуть ходившие в обществе слухи о том, что Павел — не сын Петра III. Якобы Павел воздавал загробные почести Петру III с тайной целью опровержения версии о своем сомнительном происхождении. Другие видели в этой церемонии стремление Павла во что бы то ни стало унизить и оскорбить память своей матери Екатерины II, которую он ненавидел. Наконец, высказывалось предположение, что коронование, если не покойника, то его останков, имело целью соблюсти формальности, которые предписывали, чтобы в Петропавловском соборе, родовой усыпальнице Романовых, покоились только тела коронованных особ.

Синельников сделал паузу. Они как раз выехали на Дворцовую набережную, откуда хорошо был виден шпиль Петропавловки.

«Так или иначе, — отметила про себя Анна Николаевна, — но если все это правда, значит, в 1796 году случилось именно то, о чем пророчески говорила императрице Елизавете Петровне Досифея за полвека до упомянутых событий: Петр III был похоронен дважды и коронован мертвый. Мистика какая-то…»

— Но это только начало, — продолжил Иван Степанович, как будто читая ее мысли. — Поскольку, как писал поэт, вы «все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь», то, очевидно, и не подозреваете, что ритуал вторичного захоронения Петра III весьма смахивал на своеобразную инсценировку главной масонской легенды о мастере Хираме Абифе, являющейся основой церемоний вольных каменщиков.

Согласно этой легенде Соломон, великий царь Израильский и сын Давидов, решив построить Храм, поручил это дело мастеру Хираму, предводителю избранных людей в количестве тридцати тысяч, управляемых тремястами мастерами. Хирам поделил работников на учеников, товарищей и мастеров, получающих различную заработную плату. Во избежание обманного присвоения младшими разрядами более высокой заработной платы, всем трем степеням были сообщены особые знаки и слова, которые они использовали для контактов, так сказать, с администрацией. Ученическим словом — своеобразным паролем — служило слово «Йахин», товарищеским — «Воаз», а мастерским — полное глубочайшего символического значения третье каббалистическое имя Бога — Яхве.

Но вот трое рабочих-учеников задумали овладеть мастерским словом для присвоения себе ненадлежащего вознаграждения. Для этого они подкараулили Хирама у врат Храма в час его вечернего обхода и потребовали открыть тайну мастерского слова. Тот отказался, за что и был убит. Затем убийцы вынесли тело и тайно похоронили его за городом. Царь Соломон, обнаружив исчезновение Хирама, приказал мастерам-каменщикам найти его и вместе с тем поручил им переменить мастерское слово (из опасения, что оно было исторгнуто у Хирама его убийцами). За новое слово они должны были принять первое из тех, что будут произнесены ими при извлечении тела из могилы. Тело было обнаружено, но, так как оно пребывало в земле некоторое время, при вскрытии захоронения у присутствовавших вырвались слова: «Плоть от костей отделяется». Эта фраза и стала новым мастерским словом. Хираму устроили пышные похороны, а убийцы понесли заслуженное наказание. Так вот, напрашивается мысль, что Павел мог быть как-то связан с вольными каменщиками и намеренно инсценировал эту легенду через вскрытие захоронений императора и императрицы и «прикладывания к телам усопших», у которых явно «плоть от костей отделялась».