Ужин начинается в полночь. Семь жутких историй - Росс Монтгомери Страница 18

У меня все сжалось от страха. Брат был прав. Если дедушка увидит открытый замок, то нам с братом конец.

– И что нам теперь делать?

– Нам? – переспросил брат. – Ключи были у тебя, значит, ты должен был закрыть шкаф. Теперь иди туда и исправляй свой косяк.

Я пытался возражать, ведь шкаф открывал он, а не я, но это было бесполезно. Он был сильнее, злее и более жестокий, чем я, и при этом сильно напуган. На все доводы он отвечал угрозами и ударами. У меня не оставалось иного выхода, кроме как идти закрывать шкаф.

Я взял свечу и вышел из спальни. В доме царила полнейшая тишина, даже дедушку не было слышно. Я крался по коридорам, как по минному полю, и не мог избавиться от ощущения, что нахожусь в потустороннем мире. Со всех сторон на меня смотрели немигающим взглядом животные, головы которых при свете свечи почти не отбрасывали тени.

Наконец я добрался до зала и осторожно снял ключи с шеи аиста. Сейчас они казались еще более тяжелыми, чем днем. Затем на цыпочках я начал подниматься по лестнице, избегая взглядов животных и стараясь не думать о Чудовище, ждавшем меня в шкафу.

СКРИ-И-И-И-ИП.

Я совсем забыл про верхнюю ступеньку.

Звук гулким эхом разнесся по всему дому. Я в ужасе замер на месте. Конечно же, дедушка не мог не проснуться. Сейчас он с криками и проклятиями выскочит из своей спальни и, размахивая кнутом, набросится на меня.

Но ничего такого не произошло. В доме по-прежнему стояла мертвая тишина. Я осторожно поднял ногу со ступеньки и шагнул в коридор.

Вспотевшими от волнения руками я открыл дверь кабинета и зашел внутрь. В комнате, как и следовало ожидать, было абсолютно темно – казалось, я нахожусь на дне океана и исследую останки затонувшего корабля, а не стою в дедушкином доме. Дрожащее пламя свечи многократно отразилось в стеклянных дверцах шкафов, и тени чучел запрыгали по стенам как живые.

Я повернулся к кроваво-красной шторе, отделявшей меня от Чудовища, и встал как вкопанный, однако свеча продолжала предательски дрожать в руке, поэтому бешеный танец теней не прекращался. Я старался не представлять себе лицо монстра. Старался не думать о том, как отблески свечи запляшут на его маслянистой от воска коже, когда я сниму штору. Старался не думать о том, как он схватит меня за руку, когда я начну закрывать замок.

Я упрямо замотал головой. Хватит запугивать себя! Надо просто сделать дело и уйти. Я глубоко вздохнул и сорвал штору.

Шкаф был пуст.

Чудовище исчезло. От неожиданности я растерялся. Куда он делся? Неужели его украли? Или…

СКРИ-И-И-И-И-ИП.

В конце коридора раздался хорошо знакомый звук.

Кто-то только что наступил на верхнюю ступеньку лестницы и сейчас направляется в кабинет.

От ужаса у меня кровь застыла в жилах и перехватило дыхание. Дверь в кабинет была настежь открыта, но за ней вроде бы никого не было. В глубине души я понимал, что там и не может, точнее, не должно никого быть. Мертвецы не ходят по домам и уж тем более не поднимаются по лестницам. В конце концов я решил, что сюда идет дедушка и меня ждет грандиозная порка. От этой мысли я немного успокоился.

Как бы не так. Звуки приближались, и они совсем не были похожи на его шаги. Казалось, кто-то волочил за собой по полу тонкие сухие палки.

В дверном проеме появилась фигура, точнее, едва различимый в темноте высокий и тонкий силуэт с низко опущенной головой. У него не было ступней, поэтому он держался за стену, чтобы не упасть. И еще при каждом движении издавал странный звук… звук шуршащей сухой кожи.

Он остановился, поднял голову и уставился на меня пустыми глазницами.

Прямо передо мной стояло Чудовище.

Меня парализовало от страха. Мертвец долго смотрел на меня в упор, а затем с хрустом открыл свой безгубый рот, обнажив гнилые зубы.

– М а-а-альчик! – прохрипел он с восторгом.

Внезапно он резко наклонился и, вытянув вперед руки, стремительно двинулся на меня.

Я никак не ожидал от мертвеца такой прыти и сделал единственное, что пришло мне в голову: громко заорал и с размаху ударил его связкой ключей по черепу. Он с жутким хрустом отделился от шеи и, несколько раз ударившись о грудь, повис на куске кожи.

– МА-А-А-А-А-АЛЬЧИК!

Мертвец снова резко вытянул руки, схватил меня за волосы и с силой потянул к с своей пасти. Я едва не задохнулся от удушающего запаха парафина.

«Одна искра – и он вспыхнет как спичка», – вспомнил я слова брата.

Теперь я знал, что делать. Я поднял руку и со всей силы воткнул свечу ему в грудь.

Кожа проткнулась легко, как бумага. Мертвец замер и с удивлением посмотрел на меня, а потом издал такой пронзительный вопль, что у меня чуть не лопнула голова. Он резко отпрянул от меня, но было поздно – пропитанная парафином кожа стремительно разгоралась, и уже через пару секунд мертвец горел как факел. В кабинете начался пожар, и я с ужасом понял, что мы там были не одни. Заспиртованные змеи, обезглавленные птицы и крысы внезапно ожили и, корчась от боли, пытались выбраться из банок. Я выскочил из кабинета и помчался по коридору.

За спиной я услышал яростный крик. Мертвец продолжал преследовать меня, теперь он полз на четвереньках, полыхая адским пламенем. Его туловище разваливалось на части, из глаз, носа и ушей прямо на ковер хлестал расплавленный парафин, но он не обращал на огонь никакого внимания.

– МА-А-А-А-А-АЛЬЧИК!

В коридоре начался пожар. Огонь быстро распространялся по пропитанному парафином ковру, а когда первые языки пламени подобрались к чучелам животных, я с ужасом понял, что все они, включая висевшие на стенах головы, тоже были живыми. Они выли, скулили, вертели шеями и отчаянно пытались сорваться со своих креплений.

– ПОЖАР! ПОЖАР! СПАСАЙСЯ КТО МОЖЕТ! – кричал я, сбегая вниз по лестнице.

Спустившись на первый этаж, я встал как вкопанный. Прямо передо мной в холле стоял дедушка. Он не смотрел на огонь. Он не смотрел на ожившие чучела животных. Он не смотрел даже на горевшего синим пламенем мертвеца, который сползал по ступенькам вслед за мной.

Он смотрел на меня. Возможно, у меня были галлюцинации или я надышался дымом, но могу поклясться, что в тот момент у него тоже не было глаз, только такие же, как у Чудовища, пустые, бездонные глазницы.

– Мой дом, – прошептал он. – Что ты сделал с моим домом?

Я выскочил на улицу, в холодную зимнюю ночь, и бежал без остановки до наступления рассвета.

На следующее утро полицейские нашли меня лежащим в сугробе на обочине дороги. Они дали мне успокоительное, чтобы я перестал кричать, и потом отвезли в больницу. Когда я наконец пришел в себя, мне сказали, что дом сгорел дотла. Мама, папа и брат успели спастись, а дедушка погиб вместе со всем своим имуществом. Ничего не осталось.