Хозяин тишины  - Влада Ольховская Страница 17

Оказалось, что не точка, а запятая. Около одиннадцати вечера мне было велено явиться в его спальню. Меня смущали и время, и место этого разговора.

Но беспокоилась я зря: Гедеонов встречал меня в том же безупречном деловом костюме, в котором проводил переговоры, и стоял он не у кровати, а у окна. Его спальня была очень скромной: кровать, пусть и большая, тумбочка рядом с ней, и книжная полка на всю стену. На обложках тех книг, которые я могла разглядеть от входа, тиснение было выполнено шрифтом Брайля, и это было самое впечатляющее собрание таких книг на моей памяти — их тут были сотни, если не тысячи!

Чего комнате не хватало, так это света. Здесь была всего одна лампа в стеклянном абажуре — думаю, не для самого Гедеонова, а для его гостей. Точнее, гостий.

Сделанный мной букет стоял на тумбочке у постели. Его аромат уже заполнил все вокруг, как доказательство моей вины.

На этот раз Гедеонов стоял лицом ко мне, но игра теней надежно прятала его глаза, и за это я была благодарна.

— Как вам тут нравится, Августа Стефановна? — поинтересовался он. От этого голоса в майскую ночь рвалась январская метель.

— Здесь очень хорошо, спасибо.

Я вся сжалась перед ним, как ребенок перед строгим отцом. Гедеонов не видел этого, но наверняка слышал в моем голосе — тут кто угодно бы услышал!

— Я вижу, вы освоились. Есть такое? Мне сказали, вы уже справляетесь без посторонней помощи.

— Да, я стремлюсь к этому, — подтвердила я.

— Я вам верю. Ведь если бы вы не освоились, у вас не дошло бы дело до непрошеного творчества.

Ну вот, приплыли.

— Извините.

— За что вы извиняетесь? — равнодушно осведомился Гедеонов.

— За то, что сделала то, о чем меня не просили.

— Это инициатива, и она в моем доме не наказывается. Лучше скажите мне, кто подсказал вам эту идею.

— Никто.

— Вы все придумали и сделали сами?

— Да. Это было несложно: букет очень простой, а я раньше занималась флористикой.

— Он совсем не простой, не кокетничайте, — усмехнулся Гедеонов. — Он гораздо сложнее всего, что появлялось за эти годы в моем доме. Почему именно сегодня, Августа Стефановна?

— Я не знаю… Просто так получилось, мне захотелось…

Понимаю, когда кто-то мямлит, это звучит неубедительно. Но иначе у меня не получалось, Гедеонов словно давил на меня. Это его непроницаемое лицо, мертвый взгляд… ну почему нельзя надеть очки?

Я быстро замолчала, понимая, что мои объяснения ему и так известны безо всякого ясновидения. Я ждала его решения.

Он не улыбнулся мне, и его голос звучал все так же отрешенно.

— Это была удачная инициатива. Вы продолжите приглашать флориста, но теперь вы каждую неделю будете делать вместе с ней один букет и отправлять его в мою спальню с горничной. Вам входить сюда запрещено. Букет должен быть составлен по тому же принципу, что и этот, но не быть таким же. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.

— Да, я понимаю…

— Вот и славно. Можете быть свободны, уже поздно.

Я вышла оттуда, пытаясь понять, что это вообще было. Меня будто облили шампанским — дорогущим, французским… Но какой от этого толк, если его вылили мне на голову?

Меня не уволили — и вроде как даже похвалили. Никто ведь не станет заказывать повторения того, что ему не нравится, так? Получается, я хоть в чем-то поняла Гедеонова, угадала желания, о которых он и сам толком не знал!

Но в то же время, я чувствовала себя оплеванной. Я не получила ни одной настоящей похвалы, ни одного человеческого «спасибо». Он не попросил меня об одолжении, он просто отдал мне приказ, как рабыне! А самое обидное заключалось в том, что я не могла ни отказать ему, ни просить о доплате за эту услугу — не то чтобы мне денег не хватало, тут, скорее, дело принципа. В моем контракте черным по белому было написано: выполнять любые указания нанимателя, связанные с состоянием дома. А букет в спальню — это связано с домом, как ни крути.

В моей душе кипел странный коктейль из гордости и унижения, кто б подумал, что такое возможно! Но после сегодняшнего разговора мне больше не хотелось радовать этого типа.