Amentris. Гримасы подсознания-2 - Георгий Бушила Страница 17

Далее туристы перешли к руинам доминиканского костела. И на подходе к нему вдруг увидали… свору голодных бродячих собак. «Мамочка, волки!» – затряслась в панике лапонька, но крутой ее кавалер лишь присвистнул – и тощие облезлые псины молча убежали с холма восвояси.

– Женя, откуда они появились?! – стучала зубами понервничавшая дамочка.

– Это, видимо, собаки от прошлых хозяев. Хозяев, что были тут когда-то давно, – расправил плечища могучий защитник слабого пола.

– А что псы едят, если в Червонограде никто сейчас не живет?

– Может, и пыхтят еще старики. А животные кормятся от подачек туристов. Охотятся сами, наверное – ведь полудикие, и размножаются тоже.

Одним словом, продолжили дальше осмотр. Костел с облупившимся кирпичом встречал неприветливо. На вершине крыши сохранился железный католический крест. Зияли глазницы бывших когда-то здесь окон. Дверей также не было. Внутри, как и в башнях – выщербленные, голые стены. Деревянный пол давно уже сгнил.

– Н-да… Сурово. И все-таки, клево! – поделился Евгений.

– Не люблю я соборов! Становится нехорошо, не по себе…

– Но ведь ты, солнышко, верующая! Правда, православная.

– С недавнего времени перестала ходить в церковь. Будто что-то не дает пойти и помолиться! – ответила девушка.

– А что так, почему? Что мешает-то, скажи?

– Не могу объяснить! Какая-то сила внутри противостоит, не хочет общения с Богом!

Малену рассмеялся.

– Так может, незаметно стала атеисткой?

– Нет, тут другое, которого до сих пор не могу в себе понять…

Далее в планах молодежи было посещение Джуринского водопада. До него по тропинкам двигались на юго-запад, спускаясь с холма. Прошли еще около шестисот метров на шум падающей воды, что, по мере приближения, становился громче и громче. Мечтатель думал, что искусственное чудо, возможно, замерзнет, однако, сравнительно теплая погода воспрепятствовала этому процессу.

И тем не менее, красота бурного каскада не поддавалась описанию. Вода низвергалась по ступеням, с 16-метровой высоты, в обрамлении заснеженных дерев. В морозы поток может полностью застыть и кристаллы голубого льда засверкают на солнце. Такие возникают ощущения – что словно в сказку неожиданно попал. Хотя и сейчас, в душах путешественников все словно пело и играло. Постояв у водопада 20 минут, «друзья» отправились по дорожке к месту, где, по словам романтика, может находиться человеческое жилье.

– Насколько помню, некие хибары есть недалеко от кладбища. На среднем холме. Там и усыпальница старых хозяев поместья имеется. Надо обязательно погулять по погосту – могилы там старые-престарые. Почитать на плитах и крестах, кто и в какое время был похоронен – говорил, воодушевленно Малену.

На что барышня неожиданно заметила:

– Кладбища меня почему-то завораживают. Это не Господу кланяться в церковной духоте! Есть что-то мистически-призрачное в древних некрополях. Иногда не терпится проникнуться атмосферой, где лежат останки мертвецов!..

Евгения от таких признаний внезапно передернуло. Впрочем, мало ли кому что может нравиться; он ведь тоже большой любитель смотреть захоронения.

Шагая в обратную сторону, в направлении замка, молодые люди, немного заплутали. Тропинок было несколько, и они выбрались на невысокий холм. И только оттуда парень и дивчина увидали старое кладбище, а невдалеке от него – несколько домов. И даже не домов, а мазанок, что прилепились на заснеженном, естественном возвышении.

– Нам туда! Сейчас спустимся чуть вниз, а потом, возможно, и на постой кто-нибудь примет! Ну, когда на пагорбе потихоньку окажемся…

Надо сказать, что в оных местах полно одиноких валунов. Откуда они здесь, довольно трудно ответить, но, судя по всему, это некие обломки скал. А может, и нет. Скалы на реке, в основном, из песчаника, а камни, вероятно, в ледниковый период сюда притащило. «Туристы» останавливались у некоторых из них, прикидывая массу и ища причину появления. И вот, романтик захотел отлучиться в сторону по обычной малой нужде. Сошел с тропинки и отправился за деревья, оставив дамочку стоять.

Путешественники находились на спуске с холма. Девчонка, пока товарища не было, открыла сумку, что взяли с собой. Достала несколько сладких печенюшек. Слегка перекусила. Но кавалер не появлялся. Прошло пять, а затем, и десять минут. Мадемуазель стала волноваться, тревога внезапно охватила ее в этом безлюдном каньоне!

– Женя, где ты?! Что-то случилось?! – в истерике крикнула барышня.

– Здесь такое, такое!.. Ни за что не поверишь, что, блин, нашел! – отозвался, наконец, из леса чудила.

– А что нашел-то?! Я одна очень боюсь!

– Иди быстрее сюда! Поверить не могу собственным глазам!

Ниночка, проваливаясь в снег, буквально побежала на спасительный голос. Метров через десять повернула за кусты… и увидела пропажу! Евгений стоял у деревьев, положив руку на большущий валун. Вот это, каменище!! Высота его, достигала по грудь улыбающемуся мечтателю.

– Смотри, что тут высечено! Возможно, символ древний! Интересно, к какому веку относится сей загадочный знак?! Ну, черт – и подарочек же, нам на Рождество!

Мадемуазель подошла к валуну и неожиданно вздрогнула всем телом. В центре камня некто высек ровный круг, от средины которого… расходились три линии с завитками по краям!..

Кровавое действо

Некромант приблизился к алтарю и шагнул чрез горевшее пламя. Словно огонь был частью его самого. Этот человек дыхание жизни превращал в дыхание смерти. И наоборот, работая со смертью, чародей дарил подлинную жизнь. Существование Гермидана покрывалось траурным флером, завесою тайны. Однако мощное биение бешеной энергии вырывалось, подобно лаве, так или иначе, наружу!

Переступив огненный круг, а потом еще два, маг встал между Эдгаром и Нолтом, расцепив руки их. И приказал открыть всем глаза и тоже расцепить длани обрядовой связи.

Странно, но соблюдая указания некроманта, команда, открыв очи, была на удивление спокойной, перестала паниковать и будто заново родилась. Все треволнения, словом, оказались позади, и даже раны вьюноша и капитана не беспокоили, как раньше. А между тем, действие наркотика, что ввел отцу и сыну эскулап, подходило к концу. Наркотик, кстати, был изготовлен в форме порошка, из корнеплодов речного богуса и семян дикой плайнокозы.

Чародей вновь поднял с ритуального «стола» ганравар, и вновь сделал свежий надрез на ладони. И причем, в том же самом месте, ничуть не поморщившись. Горячая кровь Гермидана с новою силой начала капать на каменный пол. Этой кровью алхимик нанес каждому из четырех испытуемых на лбу символ – точней, знак Аментриса. А именно – круг, внутри которого от центра расходились три прямые линии с завитками по краям.

«И двое восстанут, чтобы помочь третьему! А четвертый ляжет жертвой, чтобы третий ключом стал!!» – как и ранее, повышая голос, вновь и вновь повторял маг слова заклинания.