Дочь тьмы - Эдвина Нун Страница 17

— Кароли, надеюсь, это не оскорбит чувства вашего отца.

— Оскорбит отца? Если кто—либо или что—либо может оскорбить чувства отца, так это сэр Гарри Алленвуд. Вы увидите.

Единственным опасением Аманды как раз было, что они могут увидеть слишком много.

Стаффорды имели право на личную жизнь, и любые разногласия между сэром Стаффордом и сэром Алленвудом ее совершенно не касались.

Тем не менее Кароли ее подопечная, и долг Аманды — следовать за ней всюду, куда бы она ни направилась.

Она едва поспевала за Кароли, которая двигалась очень быстро. Вскоре они достигли лестничной площадки, откуда лестница вела в главный зал, и спустились на несколько ступенек, низу, в зале, возле средневекового рыцаря стояли друг против друга двое мужчин. Аманда придержала Кароли за локоть, чтобы та, не дай бог, не нарушила молчания. Любопытство в ее душе боролось со страхом и чувством вины, точно она подглядывала в замочную скважину. Голоса мужчин были слышны довольно отчетливо.

— Черт возьми, Алленвуд! — воскликнул сэр Перси сердитым тоном. — Я запрещаю вам приходить в этот дом!

Мужчины были примерно одного роста. Сэр Гарри Алленвуд с напускным безразличием опирался на трость с золотым набалдашником, и лишь изогнутые густые брови выдавали с трудом сдерживаемую ярость. Аманде показалось, что она различила тонкий белый шрам на его худощавом лице.

Баттл нигде видно не было.

— Вы заняли неразумную позицию, — проговорил сэр Гарри. — Рано или поздно вам все Равно придется заняться этим делом. Полноте, Стаффорд. Обещайте мне хотя бы основательно все обдумать.

— Нет. Я ничего не стану вам обещать. Если вам нужно, поговорите с моим адвокатом. Но что бы вы ни делали, никогда больше не пришлите в Уэйлсли.

— Вы продолжаете сердиться на меня, глупец, — Сэр Гарри сделал шаг вперед и поднял свою трость. В тот же миг сэр Перси Стаффорд вскинул руки. И тут Аманду поразило, насколько похожи были мужчины друг на друга. Оба крепкого телосложения с одинаково длинными руками и ногами. Они напоминали Аманде двух сильных и гордых обитателей джунглей, готовых кинуться друг на друга. Рядом слышалось прерывистое дыхание Кароли. Аманда взглянула на нее. На прекрасном лице девушки было необычно злое выражение, рот сжался в тонкую линию, глаза возбужденно блестели. Удивленная этой переменой, Аманда вновь обратила внимание на мужчин.

— Уходите, говорю вам в последний раз! К черту вас и ваши права на воду. У Уэйлсли и Тоттен—Хаус больше не будет ничего общего.

— Это ваше окончательное решение?

— Да.

— Очень хорошо. Тогда будет так, как вы хотите. Этим делом займутся адвокаты. Вы всегда избегали личных контактов, приятель. Мне жаль вас.

Сэр Гарри Алленвуд повернулся к сэру Перси спиной и опустил трость. В это мгновение Аманде показалось, что хозяин Уэйлсли бросится на непрошеного гостя, но тот продолжал стоять на месте.

Когда сэр Гарри подошел к двери и взялся за ручку, сэр Перси спокойно произнес:

— Да, Алленвуд. Жалейте меня. Но я обладал тем, о чем вы всю жизнь мечтали. Вы не дождетесь от меня доброго слова. А сейчас уходите и больше не появляйтесь в этом доме.

— Ладно, Стаффорд, — ответил сэр Гарри уже миролюбиво. — Доброго вам дня и пусть Господь дарует вам покой.

— Будьте вы прокляты. Оставьте меня.

В последних словах сэра Перси прозвучало страдание. Сэр Гарри Алленвуд вышел. Сэр Перси какое—то время еще продолжал стоять, потом повернулся и отправился в свой рабочий кабинет. Наступила тишина. Потрясенная увиденной сценой, Аманда посмотрела на Кароли. На глазах девушки выступили слезы, стройное тело била дрожь. Еще через миг ее уже сотрясали рыдания. Аманда быстро обняла девушку.

— Не плачьте, дорогая. Он уже ушел.

— Животное! — выкрикнула Кароли сквозь слезы. — Настоящий зверь. Он так обидел папу. Ненавижу его! Ненавижу!

— Успокойтесь, дорогая, вас могут услышать. Вы же не хотите, чтобы ваш отец узнал, что мы все слышали.

— Нет, но… — Кароли всхлипнула. — Почему он всегда страдает из—за того, что не в силах изменить?

— Что вы имеете в виду?

Кароли вытерла рукой слезы с глаз и неожиданно улыбнулась. Эта улыбка сразу преобразила ее лицо, которое вновь стало красивым и безмятежным.

— Не обращайте на меня внимания, мисс Трент. Я так люблю отца! Мое сердце разрывается, когда кто—то бывает с ним жесток. Этот ужасный сэр Гарри! Он не стоит мизинца отца… Интересно, что Баттл приготовила нам на обед? Обычно она готовит телятину. Вы любите телятину, мисс Трент?

Аманда уставилась на нее с изумлением, потом медленно кивнула. Она начинала понимать, в чем причина своеобразия натуры Кароли. Девушка так много перенесла за все эти годы, так много выстрадала. Она была совсем юной, когда трагически погибла ее мать, и отреагировала на это так, как мог отреагировать ребенок: внезапными сменами настроения, поведения и темы разговора.

— Разумеется, я люблю телятину, Кароли. Это мое любимое блюдо. — Она посмотрела на юное создание с ласковой улыбкой. — Кажется, кто—то обещал показать мне весь Уэйлсли.

Кароли смущенно улыбнулась:

— Я обещала?

— Вы дали торжественную клятву.

— Значит, я не должна ее нарушить. Я покажу вам сад камней, Священную нору, где прятали политических беженцев, библиотеку… — Девушка продолжала сыпать словами, и Аманда внимательно слушала, стараясь не думать о разговоре, свидетелями которого они стали. Однако тут было над чем подумать. Сэр Перси Стаффорд явно был готов убить человека, который пришел в его дом.

Телятина оказалась превосходной — приятый запах и отменный вкус. Баттл вполне заслуживала похвалы за кулинарные способности, и Аманда оказала ей эту любезность во время трапезы. Женщина промямлила слова благодарности с обычным равнодушным видом и ушла в кладовую.

Столовая имела тот же старинный и причудливый вид, что и при первом посещении Аманды. Тот же длинный дубовый стол с резьбой, те же стулья, предназначенные для людей большого роста, те же обшитые деревом стены. В ней было приятно посидеть, но еще более приятно — ужиль в ней с хозяином дома и его юной дочерью. Сэр Перси сидел во главе стола, Аманда и Кароли — по обе стороны от него. На столе перед ними стояли серебряная посуда, дымящиеся блюда, оловянные кружки и стеклянные бокалы. Они пили красное бургундское вино, него был приятный терпкий вкус и свойство поднимать настроение.

У сэра Перси было осунувшееся лицо и круги под глазами. Несмотря на непринужденный характер беседы, он выглядел подавленным. Аманды создалось впечатление, что он постоянно к чему—то прислушивается. Казалось, упади на пол маленькая булавка, он тут же вскочит из—за стола. За окнами было темно и тихо. На стенах столовой горели свечи в позолоченных подсвечниках, их свет добавлял атмосфере комнаты тепло и уют.