Бестиарий. Книга странных существ - Александра Давыдова Страница 15

Дедушка не любил детей. Его страстью была музыка. И тишина. Мы ходили к нему только по праздникам.

Во время одного из этих визитов вежливости дедушка попытался занять меня, чтобы я не шатался вдоль книжных полок и не раздражал его вздохами. Он пригласил меня в кабинет и достал конверт с грампластинкой. Это была симфоническая сказка «Петя и Волк». Музыка заворожила меня. В тот день я провалился в щель между нашей реальностью и музыкальной и надолго остался там.

В следующий визит я опять принялся слоняться вдоль полок с книгами, косясь на деда. Дед нахмурился, а я шепотом попросил:

– Дедушка, можно еще раз послушать «Петю и Волка»?

Дед нахмурился еще сильней, но нехотя согласился.

В кабинете он открыл проигрыватель, нежно достал пластинку, поставил ее, аккуратно опустил иглу и, сказав: «Ничего не трогай», включил проигрыватель и вышел.

Я замер. Звуки музыки настолько захватили меня, что я не сразу заметил ЕГО. Он сидел, развалившись и поводя руками в воздухе. Серые пальцы, в два раза длиннее, чем у людей, заканчивались заостренными ногтями. Пальцы двигались в воздухе, взлетали и опускались в такт музыке, оставляя за собой призрачный след. Сам он тоже был серым и длинным, очень худым. Острые колени, жидкие волосы, вытянутое узкое лицо, маленькие глазки, рот и нос, – всё в нем танцевало, парило и растворялось в звуках. Не переставая пританцовывать и дирижировать, существо повернуло ко мне голову и расплылось в улыбке.

– Здравствуй, мальчик, – пропел он. – Я грааампл.

Грампл взмахнул руками в такт последним аккордам и рассыпался в воздухе серой пылью и звоном колокольчиков, чтобы возникнуть рядом с пластинками, пропеть:

– Ммммммузыка, – и опять исчезнуть. Когда он появился вновь, на его пальце уже покачивалась пластинка, а коготь гнулся, как гуттаперчевый, вперед-назад. Грампл некоторое время смотрел на нее, затем усмехнулся, заглянул мне в лицо, и я увидел, как его маленькие глазки расширились, стали большими, круглыми и манящими, черными, как тело грампластинки.

– Обожаю, – пропел он, открыл рот, закинул туда пластинку, и опять исчез со звоном колокольчиков и звуком лопнувшей струны.

Мне стало страшно. Я вскочил, и грампл снова появился передо мной.

– Не обижу, – прозвенел он. – Любишь мммузыку?

Я молча кивнул. Тогда грампл сорвался с места и влетел в меня. И я ослеп от звуков. Ликующая ярость оркестра, флейта, арфа, барабаны и валторны, пение соловья и шелест волн. Океан звуков плескался внутри меня, и я был мир. А потом всё кончилось. Грампл парил передо мной, и глаза его опять были большими и манящими.

Но теперь я уже знал всё. Грампл появился здесь, призванный грампластинкой. Звуки музыки, тишина и упоенный слушатель призывали грамплов, они приходили и потихоньку истончались в нашем мире, полном странных звуков.

Этот грампл хотел жить, и мы договорились. Я дал ему пристанище, а он мне музыку. Было непросто. Иногда я целыми днями не видел лиц и предметов, только слышал звуки. Но я привык. И грампл внутри меня тоже привык. У меня была и своя жизнь, конечно. Я даже женился на замечательной женщине. Правда, к тому времени я не видел лиц, только силуэты, но в ее движениях была удивительная музыка и гармония. Балетная школа. С дедушкой мы подружились, он даже завещал мне свою коллекцию пластинок. Иногда мы с грамплом слушаем их.