Полночный поцелуй - Роберт Лоуренс Стайн Страница 15

— Может, пойдем на русские горки? — предложила Эйприл, разглядывая как бы парящие в воздухе металлические кабинки. Восторженные крики пассажиров взрывали мягкий ночной воздух.

Габри прикрыл глаза, утомленные беспорядочными вспышками цветных огней, обрамлявших аттракцион.

— Что-то не хочется, — сказал он, качая головой и обнимая Эйприл. — Я люблю кататься, но только чтобы после голова не кружилась.

— Вообще-то я тоже, — согласилась девушка. Она окинула взглядом всю площадь: и мигающие цветные огни, и огороженные площадки для игр. У задней стенки каждой из них находилось множество живности, предлагавшейся в качестве приза.

— А ты катался на гравитроне? — спросила Эйприл.

— А что это? — спросил он вяло, не открывая глаз.

Сразу видно, что не катался, — ответила она и потянула его за руку. Они прошли мимо множества аттракционов. Многие из них еще пусто, в ожидании пассажиров. Карнавал начался только час назад, и собралось еще не слишком много народу.

Бриз, долетавший с океана, был нежным и теплым. Эйприл радовалась тому, что решила пойти с Габри. Он обладал каким-то странным обаянием. "Полная противоположность Мэтту", — поду мала девушка мстительно.

Она больше не злилась, но любопытно было бы увидеть выражение лица Мэтта, попадись он сейчас навстречу.

— Тебе нравятся карусели? — осведомился Габри, когда они приблизились к этому аттракциону. — По-моему — скукотища. Посмотри-ка, у этой лошади отваливается башка.

— Точно. Карусели — для малышни, совсем не забирают, — согласилась Эйприл, а сама подумала: "Надо будет завтра привести сюда близняшек".

— Какая-то ты сегодня агрессивная, — заметил парень, пристально глядя на нее.

— Может быть, — ответила она рассеянно, ощущая таинственную глубину его темных, темных глаз.

Вот и площадки для игр. Посреди одной из них стоял какой-то малыш и метал дротики в стену, увешанную воздушными шариками. Девушка, сидевшая на стене всего в двух метрах над землей, еле уворачивалась.

Вдруг Эйприл схватила Габри за руку и куда-то потащила.

— Пойдем! Я знаю, где будет клево!

— Где же? — он машинально двинулся за ней.

— Я покажу. Да не будь же мокрой курицей, — она буквально волокла его за руку, и он покорно тащился следом. Вскоре за игровыми площадка ми, на самом краю парка, показалось высокое строение.

— шевелись, — поторапливала Эйприл нетерпеливо. — Это комната смеха.

— Нет! — вскрикнул Габри неожиданно.

Но Эйприл уже взяла два билета у старого грустного кассира и потянула своего спутника ко входу.

— Я не люблю такие штучки, в самом деле! — воскликнул Габри, вырываясь.

Но Эйприл не думала отступать.

— Тогда ты настоящая мокрая курица, — поддела она его. — Пойдем же, Габри. Там не соскучишься, вот увидишь.

Она затащила его внутрь, слегка удивленная его испугом.

Узкий коридор, состоявший из зеркал и стекла, казался бесконечным. Эйприл тут же расхохоталась, увидев сразу шесть своих отражений. И где она только была раньше?

— Эй, Габри!..

Но его не оказалось рядом.

— Габри, тебе плохо? — спросила девушка.

— Да вроде нет, — отозвался он откуда-то из-за стены зеркал.

"Неужели мы здесь одни?" — удивилась Эйприл. Она поняла, что не слышит других голосов, а на гулком металлическом полу отдавались только ее собственные шаги.

Она посмотрела под ноги, увидела там свое отражение и отскочила к дверям, туда, где начинался еще один зеркальный коридор.

— Эй, Габри!.. Это был ответ или эхо?

— Эй, Габри!.. Ау!

Девушка сделала шаг вперед, и боль пронзила ее лоб: оказывается, она приняла за проход очередное зеркало. Она закрыла глаза и попыталась унять боль, потешаясь над собственной глупостью.

Снова открыв глаза, она увидела уже восемь глядящих на нее отражений. В каждом последующем зеркале ее фигура становилась все меньше пока не исчезала в бесконечности.

— эй, я, кажется, заблудилась! Где ты?

— Да здесь, — услышала она тут же. Девушка резко обернулась, думая, что Габри должен быть за свиной, но увидела только собственные удивленные лица.

Осторожно двигаясь вдоль стены, она все-таки нащупала выход и скользнула в какую-то темную комнату. Когда она обернулась, ее отражения отбрасывали длинные зеленоватые тени в мерцающем свете единственной лампочки. Тревога все возрастала.