Шесть мессий - Марк Фрост Страница 15

Штерн признал, что почти все заключения Дойла точны, за исключением мелочей. Его туфли были куплены у сапожника на Джермин-стрит в Лондоне, но продавец уверял, что использовал для работы кожу из Севильи, а книга, о которой идет речь, действительно испанского происхождения.

Иннес вполне разделял изумление еврея, но виду не подал он не желал выказывать восхищение. Конечно, ему было известно, что Артур время от времени консультируется с полицией и, конечно, пишет эти рассказы, но Иннес и не представлял себе, что детективные способности старшего брата отточены до совершенства.

— Итак, мистер Штерн, — продолжил Дойл, возвышаясь над собеседником с видом судьи и со сложенными за спиной руками, — теперь вам лучше всего рассказать нам о книге, из-за которой за вами предположительно следят и в которой вы так заинтересованы. Прежде всего, как случилось, что она оказалась у вас?

Штерн кивнул, пробежав бледными изящными руками по своим непослушным волосам.

— Она называется Сефер га-Зогар — Книга Сияния, сборник сочинений двенадцатого века, составленный в Испании. Эти сочинения являются основой того, что известно в иудаизме как каббала.

— Традиция еврейского мистицизма… — пробормотал Дойл; он рылся в памяти и находил, что его познания в этой области, увы, раздражающе скудны.

— Верно. На протяжении столетий эта книга была доступна лишь ограниченному кругу лиц: ее изучением занимались приверженцы одного направления талмудической науки, которое многие считали эксцентрическим.

— Ну и что же это такое? — спросил Иннес, растерявшийся от всей этой раввинской премудрости.

— Каббала? В общем, трудно дать однозначное определение: это лоскутное одеяло из средневековой философии и фольклора, духовных толкований, легенд, представлений о творении, мистической теологии, космогонии, антропологии, учения о переселении душ.

— Ох! — отозвался Иннес, уже пожалев, что спросил.

— Большая часть книги написана в форме диалога между легендарным, может быть, вымышленным наставником по имени Шимон бен Йохай и его сыном и учеником Элеазаром. Эти двое предположительно тринадцать лет прожили в пещере, скрываясь от преследования со стороны римского императора; когда император умер и раввин вышел из уединения, он был настолько обеспокоен замеченным им среди людей упадком духовности, что прямиком вернулся в пещеру — обдумать путь к исправлению ситуации. Спустя год он услышал голос, который велел ему предоставить обычным людям идти своим путем и наставлять только тех, кто готов. Принято считать, что Зогар — это записи такого рода наставлений, которые велись преданными учениками.

— Похоже на диалоги Сократа, записанные Платоном и… э-э… как его зовут?.. — встрял Иннес, не желая показаться совсем невеждой, хотя представление об этом имел самое смутное.

— Аристотель, — дружно ответили Штерн и Дойл.

— Точно.

— А уцелели ли эти первоначальные манускрипты? — спросил Дойл.

— Может быть. Книга Зогар была написана на арамейском языке, распространенном в Палестине во втором веке. Авторство оригинала остается под вопросом, но чаще всего его приписывают малоизвестному испанскому раввину Моше де Лиону. Было найдено всего два сохранившихся манускрипта изначального сочинения де Лиона, один называется Тикуней Зогар — приложение, составленное через несколько лет после главной книги. В прошлом году группа еврейско-американских ученых Университета Чикаго, среди которых был мой отец, раввин Иаков Штерн, получили Тикуней для изучения из Оксфорда. Как вы правильно догадались, мистер Дойл, он является одним из ведущих религиозных авторитетов.

После долгих переговоров мы с партнером добились получения во временное пользование старейшего и самого полного рукописного списка, именуемого Херонская Зогар. Список датируется началом четырнадцатого века и был найден несколько лет тому назад на месте древнего храма близ Хероны, в Испании. Среди экспертов было немало споров относительно подлинности Херонского списка — мой отец и его коллеги надеются, что, получив обе книги, они могут непосредственно сопоставить одну с другой и разрешить эти вопросы раз и навсегда.

— Хорошо, но что же особенного в этой старой Херонской Зогар? — спросил Иннес, подавляя зевок.

— Честно говоря, я сам никогда ее не изучал. Я бизнесмен, редкие книги — мое ремесло, но не страсть. У меня нет ни должного образования, ни интереса к такого рода теоретическим изысканиям. Но мой отец, который изучает каббалу почти тридцать лет, скажет вам, что, по его глубокому убеждению, если успешно расшифровать эту книгу, она поможет познать тайны творения, идентичность Создателя и точную природу отношений между нами.

— М-м-м. Завышенные надежды, — пробормотал Иннес.

— Но до сих пор это никому не удавалось, — уточнил Дойл.

— Для меня все это: тайна творения и прочие премудрости — китайская грамота, — признался Штерн. — Мне только и объяснили, что среди единоверцев моего отца принято считать, что Зогар содержит откровения, дающие ключ к тайному смыслу Торы… тогда как Тора предположительно представляет собой непосредственную запись наставлений, полученных Моисеем лично от Господа на горе Синай.

— Вы говорите — «предположительно».

— Как вы точно заметили, мистер Дойл, я по характеру и склонностям ни в малейшей степени не являюсь религиозным человеком. Если существует всемогущий, всеведущий Бог и если в Его намерения входило то, что человек разгадает загадку Его собственного творения, то сильно сомневаюсь, чтобы Он пошел на все эти ухищрения и спрятал ключ к разгадке величайших тайн бытия на заплесневелых страницах старой книги.

— Книги, из-за которой тем не менее, вы полагаете, кто-то хочет вас убить.

— Знаете, хотя я и позволяю себе сомневаться в мистической ценности этой книги, земной ценности она определенно не лишена: перед тем как вступить во владение, мы застраховали Херонскую Зогар в Лондоне у Ллойда на сумму в двести пятьдесят тысяч долларов.

— Невероятно! — хмыкнул Иннес. — И кто же заплатит за книгу такую сумму?

— В мире есть частные коллекционеры, которые сочли бы ее бесценным дополнением к своей библиотеке, — пояснил Дойл. — Люди, для которых деньги — не проблема и которые вполне могли бы заказать кражу такого экспоната.

— Заказать кражу? Что за вздор! Кому?

— Ну, естественно, ворам.

«Боже милостивый, какую же тупость демонстрирует порой этот мальчишка».

— Вы уже добрались до корня моих опасений, мистер Дойл, — сказал Штерн. — Как я и говорил, ни мой коллега, ни я — его, кстати, зовут Руперт Зейлиг, он управляет европейскими банковскими счетами и работает отдельно от нашего лондонского офиса — не можем привести прямые доказательства того, что за нами следят. Но с тех пор как мы с книгой прибыли в Лондон, мы оба испытывали жуткое ощущение постоянной слежки. Это ощущение продолжало усугубляться, когда мы направились в Саутгемптон и поднялись на борт «Эльбы». Я не знаю, как еще описать его: мурашки, бегающие по позвоночнику, слабые, почти за пределами слышимости звуки, стихающие, стоит остановиться и насторожиться, тени, которые замечаешь, неожиданно повернувшись, хотя они тут же исчезают из поля зрения….