Игра - Анастасия Волкомир Страница 15

После этого поднялась всеобщая шумиха и человека сняли с должности. Сокол был вне себя от восторга.

Фанатский логотип Пандемониума стал официальным для обывательского сознания. Особо ушлые уже превратили «три шестерки» в бренд. Его показывали по телевизионным каналам и нарекали антихристом XXI века. Старшее поколение охватил неподдельный страх. Мысль о том, что к его чаду придет это зловещее нечто – становилось страхом общественности.

– А вот теперь нам действительно стоит остановиться. – сказал я во время просмотра передачи. Программа была унылая, рассчитанная на аудиторию, что почитают сплетни и грязь, но именно такие мелочи формируют сознание своей целевой аудитории. Все на ней кричали, что-то друг другу доказывали, перебивали, приводили какие-то факты, выдуманные на ходу. В конечном итоге каждый уходил со своим мнением, потому что главная цель – сделать рейтинг.

– Боишься? – Лена не унимала улыбки. – Ладно тебе. Да, надо закругляться. Думаю, на месяц притаимся. Тогда все утихнет.

– Тут не хватит месяца. Нам нужно залечь на дно. Надолго. Желательно, навсегда.

– Ну, уж нет. Мы потратили почти два года своей жизни на это. Теперь ты предлагаешь вот так просто все разрушить из-за каких-то глупых детишек?

– Лена, как ты не понимаешь… Надо уйти пока нас не вычислили. Все очень серьезно. Нам светит срок.

– За что? За игру? Какой бред! Мы не сделали ничего плохого. Поигрались и отпустили. Лично я никого к суициду не склоняла и сама никого не убила. Мне незачем скрываться. Я – чиста, понял?

– Да я-то понял, ты попробуй объяснить это тем чурбанам, что сочиняют байки. Мы уже и, правда, как те лагерные страшилки. Не удивлюсь, если детишки сочиняют там что-то подобное.

Она рассмеялась: – У-у-у, Пандемониум придет за тобой, у-у-у.

– Да, вполне. – серьезно ответил я. Мне было не до шуток. Масштаб трагедии холодил мою кровь. – Для полицаев мы уже секта и террористы. Так что, тут не над чем смеяться.

– Ты разговаривал с дядей?

– Нет. Я боюсь говорить с ним на эту тему. Вдруг поймет, что я прощупываю почву.

– Ничего он не подумает. Если за такое большое количество времени они и близко не продвинулись, то и сейчас они ничего не найдут.

– Я бы не был так уверен в этом…

– Боже, какой же ты – трус!

Я зачерствел всем телом.

– Что?

– Нет, серьезно. Ты только и делаешь что ноешь. Ты как те старые бабки, что сидят на студии в этой низкосортной передачке. Только и можешь ворчать.

Я сжал кулаки.

– Я беспокоюсь. И не только за себя… за тебя тоже.

Лена скрестила руки: – Перестань это делать. Я не маленькая. Что делать – знаю. Послушай, нас никто не поймет за шкирку. А если поймает – мы просто покажем все переписки, хорошо? Тут нет ничего компрометирующего. Ну, не знаю, заплатим штраф за шутки над детьми, да и всего-то. Это не обернется для нас ничем серьезным. На то нет причин. Ты же сам понимаешь, что все эти суициды – не более чем пыль в глаза. Ни одного самоубийства по причине участия в игре так и не зафиксировано. Люди хотят истины, даже туманной, но хоть как-то оправдывающей их убеждения. Журналисты ее дают на блюдечке с голубой каемочкой. Так уж сложилось, что этим болванам проще поверить в невидимого врага, который запудрил ребенку мозг. Удобная правда, которой можно укрыться, как теплым пледом в холодный вечер. Лучше так, чем признать факт своей вины. О, нет, это не я безразличный родитель, плохой друг или травящий одноклассник. Игра. Вот венец вины. Понимаешь, Жень? Мы просто оказались не в том месте, не в то время. Мы не виноваты в этом. Ты – не виноват в этом.

– Хорошо… – мне стало чуть легче, но тревожность так и не отпускала. – … но если это так удобно, почему бы тем, кто придет за нами, не воспользоваться этим? Люди могут вывернуть все что угодно в свою пользу.

– А мы до конца будем гнуть свою линию! Я вот от своего не отступлю.

Я невесело улыбнулся.

– Ну, стало быть, мне другого не остается, как согласиться с тобой?

– Вот именно!

Тем не менее, игру мы все-таки забросили. Когда начинается буря – лучше отсидеться поодаль от нее.

У нас появилась куча свободного времени, но мы почти не проводили его вместе. Лена целыми днями искала всякую информацию, видимо запасая на будущую волну. Пыталась сочинять задания сама, но судя по ее напряженному лицу, получалось это слабо. Гулять она не хотела, в кино пойти не на что, на всякие вкусности настроения не было.

Как-то помогать ей в изучении материала у меня не было энтузиазма. Я пытался что-то вбивать в поисковике, но меня уже откровенно тошнило от всяких мифологических статей.

В нашем обществе наступила поздняя осень. Такое депрессивное настроение не всегда можно было подхватить в плохую погоду.

Она ожила, когда я неосторожно вбросил идею о новой игре.

– Думаешь, мы сможем начать снова?

Энтузиазма у меня совсем не оставалось, но мысль ее радовала. Да и сама мысль была не столь плохой.

– Почему нет? Если через месяц станет только хуже, просто свернем Пандемониум и начнем с чистого листа. Материала у нас достаточно. Привлечем Зодиака, он же хотел свою игру, пусть получит. Будем более осторожными и креативными.

– А там будут жуткие истории?

– Если захочешь, конечно.

– Отлично! Тогда меня теперь еще больше не парит, что там о нас говорят.

Я улыбнулся по-настоящему.

Что ж, может, так и правда будет лучше? Пандемониум – первый блин, ставший комом, теперь мы научены опытом. Теперь все будет по-другому. Теперь мы сможем собрать аудиторию постарше и адекватнее.

Так крепко за последний год я еще не спал.

***

Все наши планы рухнули на этой же неделе.

– Какого черта в паблике Макса подобный контент?! – воскликнул я, зайдя на его творческую страницу.

Все прошлые посты были удалены. Список администраторов стал скрытым. Вместо эстетичной картинки с геометрическими формами на фиолетовом фоне, на аватаре красовался тот логотип на фоне брызг крови.

Список подписчиков насчитывал более 5 тысячи пользователей.

Теперь это был не паблик с музыкой, а мешанина из устрашающего контента: фото заброшенок, юникод, вместо привычных символов, музыка в стиле витч-хаус и нойз. Если там и был какой-то внятный, читаемый текст, то только с романтизацией самоубийства. Порезанные вены, бритвы, ванны с кровью. Развлечение детишек нулевых, когда процветали разные субкультуры, ранее шокировавшие общественность.

– JabbaWHAT входит в чат –

JabbaWHAT – Мега, какого черта?!

Я не выдержал. Это было слишком.