Большая книга ужасов-18. Черный фотограф. Бунт марионеток - Александр Белогоров Страница 14

Потом он позвонил Антону. Тот тоже терялся в догадках, но пытался убедить Алешку, что все должно пройти, что врачи обязательно разберутся. Правда, его слова звучали не слишком убедительно.

— А у тебя-то как рука? — спросил Алешка.

— Болит, зараза! — признался Антон. — Наверное, точно какая-то инфекция попала. Но про столбняк я узнавал, мне прививку делали. Так что поболит и перестанет… Зато кашля нет!

— Ты бы к врачу сходил все-таки, — посоветовал Алешка.

— Придется, наверное, — согласился Антон, который вообще-то ходить по врачам терпеть не мог.

Этот день выдался едва ли не утомительнее предыдущего. Уже поздно вечером Алешка понял, что просто боится засыпать. Мало того что ему совершенно не хотелось видеть продолжение вчерашних кошмаров, теперь он еще опасался заснуть и не проснуться, как Аня. Как мальчик не убеждал себя, что это ерунда, что это у Ани такая болезнь, которой у него и в помине нет, ощущение тревоги не только не покидало, но и нарастало с каждой минутой. В конце концов Алешка так и не лег в постель, но бодрствовать всю ночь не получилось, и он просто задремал, сидя в кресле.

Сна он опасался не зря. Сначала ему показалось, что на этот раз он оказался в каком-то другом месте; уж больно там было светло. И только потом Алеша сообразил, что в круге света оказался он сам. Несмотря на то, что дело происходило во сне, внутри у Алешки все похолодело. Он помнил то, что происходило вчера. Но с ним-то днем ничего не случилось! Неужели сон теперь показывает не только прошлое, но и будущее? Мальчик со страхом вглядывался в темноту. Он чувствовал, что на него Сейчас устремлено множество глаз тех, кто ждет своей очереди оказаться в этом световом пятне.

— Воришка! — произнес глуховатый голос. В гнетущей тишине эти слова прозвучали так громко, как будто говорящий кричал, хотя на самом деле говорил он довольно тихо и равнодушно. Казалось, будто голос доносится со всех сторон сразу.

Следом за этим в воздухе мелькнуло нечто вроде кнута или хлыста, и Алешка почувствовал резкий удар по груди. От боли и неожиданности он вскрикнул и стал затравленно озираться по сторонам, ожидая новых ударов. Но ничего такого не последовало. Пятно света моментально ушло в сторону, словно интерес к нему был потерян.

Некоторое время Алешка в своем сне просто ничего не видел. После слепящего света глаза очень долго привыкали к тьме, в которой он теперь находился. Он видел только неясное световое пятно, внутри которого угадывались контуры человека. Алешка стал приглядываться, глаза постепенно привыкли к темноте, и тут он понял, кто теперь находится в световом круге.

— Анька! — закричал он во сне.

В световом круге действительно была Аня. Она выглядела совершенно растерянной, очень испуганной и ничего не понимающей. Впрочем, как мельком подумал Алешка, и сам он едва ли выглядел лучше! Аня вздрогнула и повернулась в его сторону. Значит, она все-таки слышала! Алешка пытался еще что-то сказать, но не сумел произнести ни звука. Как, впрочем, и в этом, и в предыдущих кошмарах.

— Совсем слабенькая! — произнес все тот же отвратительный голос с деланым сочувствием, а на самом деле с насмешкой. — Придется тебе отдохнуть.

С этими словами глаза у Ани медленно закрылись, а сама она как-то обмякла. Алешке хотелось крикнуть, разбудить ее, броситься вперед, но сломанная нога была крепко чем-то зажата, а язык как будто налился свинцом. Мальчик вынужден был оставаться просто зрителем этот кошмара. Но ничего ужасного больше не случилось. Свет погас, и Алешка наконец проснулся.

Несколько секунд он сидел неподвижно и тяжело дышал. А потом почувствовал, что грудь что-то жжет. Алеша опустил глаза и увидел у себя на груди красную полосу. Именно туда и пришелся удар, который он получил во сне. А еще Алешка вспомнил, как днем он прятал за пазухой дощечку. Разумеется, точное место, где она была, он не помнил, но при этом был почти уверен, что дощечка была именно здесь.

— Ты ночью так кричал, что нам с папой через стену было слышно, — заметила мама за завтраком. — Мы уж тебя будить хотели.

— И что же я кричал? — спросил Алешка, хотя и сам прекрасно догадывался, что скажет мама.

— Сначала Аню звал, — сказала мама. — А потом просто закричал. Что же это тебе такое приснилось?

— Не помню, — соврал Алешка. Он не захотел пугать маму. Скорее всего, она вызвала бы врача или просто стала бы отпаивать его какой-нибудь валерьянкой. Лучше бы Маркизу валерьянку давала; тот от нее в восторге!

— Не надо так беспокоиться, — сказал папа. — Думаю, Аня должна поправиться. В конце концов, молодой, крепкий организм… — Он не закончил фразу, а в его голосе совсем не было уверенности.