Веер (сборник) - Ольга Морозова Страница 14

Елена ещё осталась на какое-то время в больнице, чтобы принять лечение. Но результат двухмесячного пребывания в клинике был отрицательным: приговор вступил в законную силу, и обжалованию не подлежал — детей у Елены не будет никогда. Она вернулась в деревню, и они с мужем зажили прежней жизнью. Все в деревне, конечно, знали об этом, и очень жалели супругов, но от судьбы не уйдёшь, и вскоре эта тема потеряла остроту. Жизнь покатилась дальше, годы мелькали один за другим, похожие, как братья-близнецы.

Как то раз, в один из ничем не примечательных душных летних вечеров, случилось событие, всколыхнувшее всю деревню. Как всегда, вечером Елена отправилась на берег моря, собирать ракушки и немного поплавать. Когда в положенный час она не пришла домой, Аристотель не сильно расстроился: Елена частенько задерживалась, если увлекалась процессом сбора, или заплывала слишком далеко. Но потом стемнело, а её всё не было. Поднялся ветер, на море начинался шторм. Обеспокоенный Аристотель отправился на берег, поискать жену. Ветер усиливался, начался дождь, лодки, привязанные у камней, нещадно било и швыряло. Аристотель в панике бегал по песку и камням и звал жену, но только усиливающийся шум прибоя был ему ответом. Море выло и бесновалось, и ничего из того, что оно хотело сообщить ему о Елене, Аристотель не понял. Он сбегал в деревню и привёл людей. С фонарями они обшаривали каждый закуток берега, но бесполезно, Елены нигде не было. К утру усталые помощники побрели домой, а Аристотель остался на берегу. Он звал и кричал, он просто охрип от крика, но никто не отвечал ему. Даже шторм утих, и только волны мерно бились о камни и шуршали галькой. Аристотелю казалось, что он ненавидит море. Он ушёл домой и лёг на кровать. Он не пил и не ел, забросил работу, только вечерами выходил из дома и шёл на берег, чтобы продолжить поиск. Сельчане смотрели на него с большим сочувствием. «Бедняга совсем сошёл с ума, — говорили они между собой — так и помереть недолго, он совсем ничего не ест!». Но в то же время восхищались его любовью, а некоторые жены даже завидовали и упрекали мужей, что те их недостаточно любят.

Прошла неделя, Аристотель поседел и ужасно осунулся. Все дни он проводил на кровати, в одной и той же одежде, никого не хотел видеть и ни с кем не говорил. Он хотел умереть, и только изредка вскакивал с ложа со страшными ругательствами в адрес моря. Сельчане боялись заходить к нему, потому как он встречал их таким страшным взглядом, что они спешили удалиться, и только качали головами и вздыхали, не в силах что-либо изменить. На исходе недели, к вечеру, когда все вроде привыкли к существующему положению вещей, в дом к Аристотелю ворвался соседский мальчишка. Он был так возбуждён, что даже не обратил внимания на грозный взгляд хозяина.

«Дядя, дядя — кричал он так громко, что со стен осыпалась штукатурка, — там Елена, Елена!!!»

Аристотель слетел с кровати, как будто его поднял ураган. Он даже не спросил мальчишку, жива ли она, потому как в этот миг прозрения он был точно уверен, что она жива! Что есть сил побежал он на берег — и там, у камня, лежала его Елена. Казалось, она прилегла отдохнуть, и никуда не уходила. Аристотель немного оробел и испугался, он вдруг подумал, что будет, если она мертва? Тогда, решил он, он кинется в море и утопится. Он осторожно приблизился к ней и наклонился к самому лицу. На ней не было никаких повреждений, только всё тело и особенно волосы были сплошь опутаны водорослями. Елена дышала глубоко и спокойно. Боже, счастью Аристотеля не было предела, он упал на грудь жены и зарыдал, и она открыла глаза. На лице её читалось изумление, как будто она не понимала, где находится. К берегу уже бежали люди, мальчишка успел сообщить новость. Елена поворачивала голову в недоумении, как будто не узнавала ничего вокруг, но вдруг пелена спала с неё и она окончательно очнулась: «О, Аристотель! — сказала она, — как ты похудел!» — и упала в обморок, на сей раз в настоящий. Не помнящий себя от радости муж подхватил её на руки и понёс в дом. Толпа было устремилась за ним, но он взглядом дал понять, что не стоит этого делать, он справится сам. Люди поняли и не осудили его. Они знали, что счастье его настолько велико, что заполнит весь небольшой домик, и им не будет места. И всё-таки они тоже были страшно рады, что всё так хорошо закончилось. В этот день супругов больше не беспокоили, а на утро сама Елена живая и здоровая вышла в деревню. Она рассказала, что плавала в море, и, видимо увлёкшись, уплыла слишком далеко, а когда стемнело, начался шторм. Потом она больше ничего не помнит. Очнулась она уже на берегу, возле родной деревни, где её и нашёл соседский мальчишка. Но люди додумали за неё сами. Они посоветовались, и пришли к единодушному мнению, что Елена, борясь с волнами, потеряла сознание, и, по счастливому стечению обстоятельств, её вынесло в один из многочисленных гротов, расположенных вдоль побережья. Их было настолько много, что затеряться очень легко. Там Елена пролежала какое-то время в горячке, а потом в полубессознательном состоянии поплыла домой, но так как сил у неё было мало, то, добравшись до родного берега, опять потеряла сознание, и память её отключилась после пережитого. В этой версии не было ничего необычного, поэтому её приняли и Аристотель, и Елена. Понемногу бы всё успокоились, но странное событие последовало за этим происшествием. Елена оказалось беременна. Ей исполнилось тридцать пять, и надежды на знаменательное событие давно оставили супругов. Но факт остаётся фактом: Елена ждала ребёнка. В городской больнице все подтвердили, сказав, что беременность протекает совершенно нормально. Супруги были на седьмом небе от счастья — столько радости сразу им давно не приходилось переживать. Сельчане тоже искренне радовались их счастью, решив про себя, что нет худа без добра, пережитый стресс всколыхнул организм Елены, и что-то там сдвинулось. Такие чудеса были не так уж и редки, врачи частенько ошибались в диагнозах, поэтому ничего сверхъестественного здесь не увидели. Вскоре страсти в деревне улеглись, и жизнь пошла своим чередом. Аристотель вернулся к обычным занятиям, и Елена тоже. Она чувствовала себя прекрасно, и с нетерпением ожидала появления малыша.

В положенный срок на свет появилась прекрасная девочка. У малышки были такие необыкновенно синие глаза, что счастливые родители назвали её Мариной, к тому же они помнили то морское приключение Елены, после которого она забеременела, и в глубине души считали, что морской бог Посейдон подарил им дитя. Вся деревня радовалась вместе с ними. По этому случаю был организован большой праздник — столы ломились от деликатесов, вино лилось рекой. Казалось, нет никого равнодушного к их счастью. Елена сплела венок из цветов и бросила в море, в знак признательности Посейдону. Она не знала, что ещё сделать и как отблагодарить морского бога, но в ежедневных молитвах возносила и благодарила его.

Родители души не чаяли в дочери. С самого детства у неё всё было самое лучшее. Елена даже подрабатывала в сезон в близлежащем отеле, чтобы дочка ни в чём не нуждалась. Но, несмотря на это, девочка росла скромной и послушной. Все в деревне любили её. Ещё в детстве родители заметили, что она любит рисовать, и мать, не жалея сил и времени, возила её в городскую художественную школу. Хотя педагоги и не отрицали у неё наличия некоторого таланта, который можно развивать, девочка рисовала довольно однообразные странные картины — все с изображением моря, дельфинов и двух человек на берегу. Другие сюжеты её не интересовали, и педагоги махнули на неё рукой — пусть рисует, что хочет.