Логово - Виктор Точинов Страница 14

Военный совет состоялся утром, когда буксир тарахтел уже по Ново-Ладожскому каналу. Кроме «егеря Ивана» и Прохора Савельевича, в нем принял участие Петя Гольцов.

Капитан так объяснил его присутствие:

– Ты, Петя, парень образованный, в университете обучаешься, – может, и присоветуешь что толковое. Хотя, конечно, моря не видел и жизни не знаешь. А я-то, едредть, и училище с большим скрипом окончил, не силен был в науках гуманных. Только тем и взял, что с завязанными глазами мог хоть по Неве пройти, хоть по Ладоге, хоть по Онеге. Каждую мель помнил, каждый бакен. Но хоть наук не превзошел, однако в жизни видывал всякого. Сдается мне, в три головы быстрее чего-нибудь толкового Ивану присоветуем.

С чего начать-то ему? Как место свое в жизни отыскать прежнее?

Как и принято на всех военных советах, первым высказался младший по званию. То есть Петя Гольцов. Он понятия не имел, что следует предпринять человеку, напрочь забывшему, кто он такой, о чем сразу и заявил:

– Я не знаю… Но думаю, что когда люди без вести пропадают, то куда положено обращаться? В милицию. Наверное, когда находятся, то тоже туда идти надо. К ним все сведения о пропавших без вести сходятся. О вышедших из дома и не вернувшихся.

Иван возражений не высказал. В его нынешний жизненный опыт контакты с органами правопорядка не входили. И никаких воспоминаний слово «милиция» не пробудило.

Зато капитан воспротивился весьма активно:

– Ага, едренть, в милицию… А там первым делом: документы предъяви! Нету? И кто такой – забыл?! Ну так освежим те память… Отмудохают дубинкой по ребрам и в обезьянник запихают. Начнут проверку, не беглый ли, не урка ли в розыске… «Пробивка» по-ихнему называется. И если ничего на те не висит…

Прохор Савельевич сделал паузу, внимательно посмотрел на Ивана. Тот слушал равнодушно, со спокойным лицом. Капитан продолжил:

– Ежели ничего не «пробьют» – то отправят в приемник-распределитель, к бомжам в компанию. Оттуда, если повезет, – в психушку, на экспертизу. А психушка, ходят слухи, хуже зоны. На зоне хоть срок свой знаешь, до выхода дни считаешь… Лечить же тя всю жизнь могут. После их уколов и здоровый заговариваться начнет. А тебя уж точно не выпустят. Заполните, скажут, анкетку, посмотрим как вы, мол, вылечились. И что ты там напишешь? Какой год на дворе, и то не помнишь…

– Две тысячи второй, – сказал Иван. – Год лошади.

– Вспомнил, что ли?

Иван указал на переборку. Точнее, на украшавший ее календарь с обнаженной девицей, лихо оседлавшей буланого мерина.

– За знание года, едренть, тя на волю не выпустят, не мечтай… Я вот что предлагаю. На Свирь тебе надо, обратно в Лодейное Поле. И в районную охотинспекцию сразу. Мнится мне, тебя там сразу узнают, в дверях еще. Поскольку, кроме как инспектором с Лодейного, быть ты никем не можешь. Я тут поразмыслил и понял: даже лесником или егерем – не можешь. Егерь кордон содержит, прислуги ему по штату не положено. А ты на ладошки свои глянь… Глянул? Вот то-то. Нет мозолей… Без денег и документов возвращаться не стоит, только до первого мента и доберешься. Поэтому подожди, мы в Усть-Ижоре баржу отцепим и обратно пойдем, с двумя порожними… Чуть медленнее вернешься, зато с гарантией.

– Лодейное Поле – это поселок? – спросил Иван.

– Город это, город на Свири. Старинный, еще Петром основанный. Про Петра Первого хоть помнишь? Иван покачал головой. Спросил:

– Большой город?

– Да нет, обычный райцентр. И полсотни тысяч не живет…

– Тогда я не оттуда, – уверенно заявил Иван.

Капитан и Петька посмотрели с удивлением. Впервые их гость что-то сказал о себе так уверенно и безапелляционно. Продолжил он, впрочем, совсем в другой тональности:

– Я… Мне приснился сон… Сегодня, под утро. Город… большой, огромный город… улицы, полные народу… я еду на машине, за рулем, – уверенно еду, дорога мне знакома, улица, другая… припарковываю машину… захожу в здание – не в первый раз захожу, как в хорошо знакомое место, и…

– И что? – в один голос спросили Петя и Прохор Савельевич.

– И все. Проснулся.

– Разные сны бывают, Иван, – задумчиво сказал капитан. – Порой такое привидится, чего в жизни с тобой не бывало и не будет никогда. Поневоле думаешь – чужой сон в башку затесался, не иначе… Не стоит на сны надеяться.

Человек, названный Иваном, не стал спорить. Хотя сам был уверен в обратном. Во сне он знал, кто он такой и как его зовут – но знание эхо ушло с пробуждением.

Второй военный совет состоялся в Логове – в той самой комнате, где почти всю ночь беседовали Руслан с Эскулапом.

На столе лежала большая карта, над столом склонились люди в камуфляже. Впрочем, советом происходящие назвать было затруднительно – никто ни с кем не советовался. Говорил (хорошо поставленным голосом преподавателя, четкими, закругленными фразами) в основном один человек, Мастер.

– Вот этот круг на карте – зона, где может оказаться объект к сегодняшнему дню. Сами понимаете, с каждым часом диаметр окружности будет расти, а площадь соответственно, расти в квадрате…

Мастер осекся, посмотрел на лица подчиненных… Судя по лицам, объяснять им геометрические проблемы бесполезно. Мысленно сплюнул и заговорил проще и резче.

– Значит, так. На территории поиска имеем следующие жилые объекты: четыре деревушки, пять егерских кордонов и вот здесь, на севере, – бывший поселок торфодобытчиков. Сейчас его какие-то сектанты приспособили под свою коммуну. Разбиваемся на четыре группы, три на вертолетах, одна по земле. Старшие: я, Штырь, Ахмед и Мухомор. Держите – здесь списки объектов для каждой группы. Легенда: побег из зоны. Выспросить всех про незнакомого человека, особая примета – ни единого волоска на голове и теле. Тут все наперечет, любой новый как белая ворона, за версту видать. Расспрашивать обо всем, о любых необычных мелочах. Пропажа каких-либо вещей или одежды – любой, хоть с огородного пугала. Непонятные следы или звуки в лесу. Странное поведение кого-либо из соседей. Короче, о любой, самой мелкой странности докладывать мне по рации. Кодовые фразы там же, со списками объектов. Вопросы?