Звонок-0 (Рождение) - Кодзи Судзуки Страница 14
Звонок-0 (Рождение) - Кодзи Судзуки читать онлайн бесплатно
Садако без колебаний подняла кусочек корня и положила на ладонь Тоямы.
Беспрекословно взяв его, Тояма, пристально рассматривая то, что лежало у него на ладони, напряженно соображал, что это может быть.
И только когда Садако, приблизив нос к ладони, понюхала предмет, до него дошло, что это. Мысль внезапно ворвалась в его мозг вместе с шепотом женщины:
...А-а, рождается.
В этот момент Тояма понял.
...Пуповина. Пуповина младенца.
Это несомненно была пуповина, отрезанная очень давно.
Тояма мгновенно отпрянул от божницы и отшвырнул пуповину с ладони в сторону Садако. Садако поймала ее и спокойно сказала сама себе:
— Все-таки Окубо был прав.
Тояма, чтобы не показаться девушке моложе его в недостойном виде, перевел дыхание и, напустив на себя спокойствие, спросил:
— В чем же?
Садако, возвращая на прежнее место пуповину, ответила:
— На пленке записан женский голос. Он сказал, что слышал такой раньше. Стон мученицы. Так стенают во время родовых потуг. Как говорит Окубо, эта женщина родила младенца.
Что тут можно ответить. Странно, что Окубо болтает об этом, а уж тем более жутко, что Садако, будто ничего не случилось, спокойно подхватывает ужасный разговор.
В это время в наушниках послышался голос режиссера:
— Внимание, скоро начинается генеральная репетиция. Актеров и персонал прошу пройти на свои места.
Фраза стала спасительной для Тоямы. Голос режиссера, который обычно слышать не хочется, донесся как глас Божий. Он обладал силой немедленно вернуть все к реальности.
Садако надо было идти на свое место на сцену, сейчас был не тот случай, чтобы попусту болтать.
— Ну наконец, твой выход. Удачи.
В горле пересохло, и слова прозвучали глухо, Тояма, подтолкнув Садако в спину, поторопил ее на сцену. Садако, будто ей не хотелось уходить, изогнувшись и замерев, сказала:
— Ну, до встречи. Потом.
По тому, с какой нежностью и выражением были произнесены эти слова, он решил, что она растет как актриса. Садако, которая была его младше на пять лет, для Тоямы являлась символом привлекательности. И больше, чем красота и обаяние взрослой женщины, в ней привлекала оставшаяся девическая невинность. Это выглядело обворожительно.
Тояма, позабыв обо всем, некоторое время провожал взглядом Садако, спускающуюся по винтовой лестнице.
Раз генеральная репетиция проходит так же, как сам спектакль, то и пленка будет идти от самого начала до конца. Если где-то, как сказала Садако, вставлен посторонний звук, появляется шанс это проверить.
Тояма надел на голову наушники и собрался сосредоточиться на звуке, который он будет включать. Однако его не переставал беспокоить ящик с божницей, стоящий сбоку. Похоже, режиссер еще не давал сигнала. В комнате было темно, только подсветка на краю стола слегка освещала звукооператорскую студию.
Он немного скосил глаза, ящик был оставлен наполовину открытым.
...Женский голос при родовых муках. Фу, какой бред!
Тояма, не снимая наушников, немного сдвинул крышку ящика. Предположение, что бояться нечего, заставило его использовать ногу.
Отчетливо прозвучал щелчок захлопывающейся двери. Однако из наушников, словно перекрывая этот звук, донесся едва слышный голос. Слабый голос младенца. Было не понять, плачет он или смеется... или будто только что родился...
Тояма мгновенно перевел взгляд на ленту. Конечно, она еще не крутилась.
Раздался сигнал режиссера, началась генеральная репетиция. По плану надо было немедленно включить тему вступления, но дрожащая рука, соскальзывая, никак не могла нажать кнопку «play», и он не успел сделать это вовремя. Потом наверняка режиссер наорет на него, но сейчас было все равно.
...Кнопка «play», включить.
Зазвучала мощная тема начала спектакля, она заглушила плач младенца.
В ноздри Тояме, который, обливаясь холодным потом, продолжал размышлять, откуда исходит плач, вплыл слабый аромат, похожий на запах лимона.
Когда закончился первый акт, на сцене остались только актеры, к игре которых имелись замечания, всем остальным дали двадцатиминутный перерыв. Тояма боялся, что ему будут выговаривать за опоздание со вступлением, но никаких указаний в отношении этого момента не последовало, и он решил на некоторое время покинуть звукооператорскую.
Он спустился в фойе, прошел через буфет и вприпрыжку помчался в общую гримерную актеров. Времени мало. Сможет он поймать и расспросить Окубо или нет?..
Влетев в гримерную и убедившись, что Окубо здесь нет, он спросил у репетировавшего реплики перед зеркалом актера:
— Извините, вы знаете, где Окубо?
Тот, прервав свой монолог, гордо, как и подобает, задрал свой подбородок:
— Раз он суфлер господина Арима, разве не с правой стороны сцены?
— Большое спасибо.
Собираясь покинуть гримерную, Тояма чуть не столкнулся с Окубо. Окубо еле увернулся от Тоямы.
— Упс, пардон, — сказал он важным тоном, изображая из себя английского джентльмена.
У Окубо и манеры, и речь — все театрально. Они были с Тоямой одногодками, поэтому много времени в студии проводили вместе, и он был неплохой компанией. Однако Тояма иногда раздражала театральность Окубо.
Иронично улыбаясь, Тояма схватил Окубо за рукав:
— У меня есть к тебе разговор, — и потащил его в сторону.
— Что случилось? — Окубо, совершенно не удивившись, странно улыбался.
— Ну-ка, присядь.
Тояма и Окубо подтянули стулья к зеркалу и сели рядом.
И так небольшого роста Окубо, сидя, выглядел совсем мелким. Он высоко держал голову, его фигура была безупречна, в любое время он следил за осанкой и не позволял телу расслабиться. Этим, похоже, он старался компенсировать свой низкий рост. Театральная труппа, в которой он занимался раньше, была более знаменита, чем труппа «Полет». Она славилась своими традициями, а он гордился ею. Поработав в труппе, куда поступить считалось самым трудным делом, он, однако, не мог там закрепиться и опустился до студии «Полет». Окубо успокаивал себя, убеждая в том, что причиной этому был его низкий рост.
Гордость и комплексы... Тояма понимал, что именно эти качества сплелись и сформировали комические движения и речь Окубо.
Перерыв был только двадцать минут, и Тояма без предисловий начал разговор:
— Зачем ты наговорил Садако странных вещей?
— О чем ты? Я не помню, чтобы говорил странные вещи.
Нисколько не струсил, открытый ответ.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments