Проклятье музыканта - Наталья Калинина Страница 13

Рауль заглянул в резонаторное отверстие и прочитал:

– «Пабло Молина». Кажется, о нем я ничего не слышал. Но это не важно. Гитара отменная! Интересно, какая у нее была судьба, через сколько рук она прошла? Наверняка сменила не одного хозяина.

– Продавец сказал, что принес ее пожилой сеньор, и только. Не знаю, может, он и был единственным владельцем, – развела я руками.

Рауль провел пальцем по орнаменту, сделанному будто из тонкой стружки, убрал гитару в чехол и поднял на меня сияющие глаза, в которых я прочитала восхищение мальчишки, получившего на Новый год подарок-мечту.

– Значит, не ошиблись мы с Лаурой с подарком тебе? – счастливо улыбнулась я.

– Не то слово! – ответил он, кладя гитару на стол и крепко обнимая меня. – Не то слово…

…Я проснулась от звука, происхождение которого не сразу смогла разгадать. Он не был резок, наоборот, вошел в мой сон робким pianissimo, тронул мягко, не нарушив гармонии образов, вплелся в них ненавязчивым узором. И лишь когда, постепенно нарастая, зазвучал forte, я проснулась.

В комнате было темно, как в ящике, из-за опущенных жалюзи. Рядом тихо дышал Рауль. Осторожно, чтобы не разбудить его, я повернулась на другой бок, и в этот момент вновь раздался тихий и вибрирующий звук. Я села на кровати и прислушалась: кажется, доносился он из кабинета. Разбудить Рауля или самой узнать, в чем дело? Живем мы на первом этаже, дверь гостиной выходит в маленький палисадник, в который при сильном желании можно проникнуть, однако металлические ставни на стеклянных дверях обеспечивают безопасность. Я решила не будить мужа, тихонько выскользнула в коридор, и в тот момент, когда взялась за ручку двери кабинета, звук вдруг оборвался так резко, словно лопнула струна. Я распахнула дверь и нажала клавишу выключателя.

Свет озарил пустую комнату. Но это обстоятельство не столько успокоило меня, сколько напугало. Холодок легким сквозняком пробежал от затылка к пояснице. Я сделала глубокий вдох и прошла к столу Рауля, на котором стоял его ноутбук и лежала раскрытая тетрадь с набросками текста новой песни. На моем столе тоже находился ноутбук, тетрадь и несколько словарей. Все как обычно. Но, однако же, звук доносился отсюда. Я огляделась и вдруг ощутила, как что-то мягкое коснулось моей лодыжки. От неожиданности я тихонько вскрикнула и с облегчением выдохнула, увидев Булку. Вот и объяснение «мистике»: мы просто случайно закрыли кота в кабинете и он задел лапой приставленную к стене гитару Рауля. Словно в подтверждение моих слов, Булка подошел к инструменту, но вдруг, посмотрев в сторону, издал утробное мяуканье. Я оглянулась и ничего не увидела. Пустая стена, если не считать висевшей на ней подаренной нами сегодня гитары в чехле.

– Булка, ты чего? – присела я рядом с котом и протянула к нему руки. Но Булка ужом выскользнул из моих ладоней и выскочил из комнаты. И что это было? Как понимать? Я тронула приставленный к стене инструмент за гриф и, повернув к себе «лицом», обнаружила лопнувшую струну. Надо же…

– Анна?

В дверном проеме показался Рауль. Он сощурился со сна, разглядывая меня, и поежился так, словно замерз.

– Ты почему не спишь? – спросил он.

– Меня разбудил Булка. Похоже, мы забыли его в кабинете, и он немного набедокурил…

Я продемонстрировала гитару с порванной струной.

– Ничего страшного. Заменю, – сказал муж, мельком оглядев инструмент и вернув его на место. – Пойдем в кровать? Тут как-то холодно. И пахнет странно, – добавил он, втянув ноздрями воздух.

Я только сейчас обратила внимание на то, что в кабинете и правда витает незнакомый запах: цветочно-пряный, который мог бы показаться в зависимости от обстоятельств то приятным, то слишком навязчивым.

– Пойдем, – потянул меня легонько за руку Рауль. – Завтра вставать рано. Первый день съемок.

Выходя из кабинета, я повернулась, чтобы выключить свет, и вдруг увидела отразившийся в черном окне силуэт, будто кто-то стоял в коридоре и наблюдал за нами. Женский или мужской – не смогла бы сказать. Я тихонько охнула.

– Что? – всполошился Рауль, оглянувшись тоже, как и я, на окно. Но на этот раз никто в нем не отразился.

– Ничего, – отговорилась я. – Пошли спать.