Последняя башня - Соня Фрейм Страница 13

Ши-Вэй наблюдал за ними с легким почтением, раздумывая о том, что как раз такая работа ему подошла бы. Чем меньше физической нагрузки, тем легче руке. Поэтому он без устали им улыбался и искренне надеялся, что из трехсот с лишним рабочих запомнят именно его. В конце концов, он не отбывает здесь наказание, а направлен из Центра занятости. Это делало его в собственных глазах чуть лучше и ценнее прочих.

Миккель видел его тайные надежды, но не знал, стоит ли заговаривать на эту тему. Не хотелось разочаровывать. Похоже, Ши-Вэй не очень разбирался в том, как работают все социальные программы «Фау». «Мы – утиль. Нас некуда девать, нас нужно кормить, нам дают псевдоработу. Когда мы ломаемся, нас никто не чинит. Нас усыпляют. И так будет со всеми. В этом смысл винтиков и шурупов. Не мы строили этот механизм. Не нам пожинать его пользу». Порой он радовался, что эти мысли не срываются с губ с пророческим апломбом. Это просто размышления. Кружение смыслов внутри каждого человека.

Миккель много понимал, но пока еще никогда не возражал. Покуда он служил чему-то.

– Эй, солдат, что нос повесил? – раздался рядом хрипловатый голос.

Рика. Он и не заметил, как она подсела.

– Пытаюсь понять, из чего делали это пюре.

– Сбыт блевотины, – вклинился с глубокомысленным выводом Пакито.

– Блевотина – это ресурс, – кивнул с ухмылкой Карим.

– Все ресурс. И сопли в носу.

– Почему вы такие мерзкие? – скривилась Верука. – Мы же едим.

У нее в отличие от всех был домашний ланч-бокс, где дымилось что-то пряное в пучках свежей зелени.

Миккель в очередной раз поймал себя на мысли, что стоило одному из их горе-группы заговорить, как тут же подхватывали и другие. Но если они замолкали, то все вместе. Неплохой признак слаженной команды, несмотря на то что они друг друга едва переваривают.

– Дай попробовать из твоей тарелки, девочка, – начал Пакито докапываться до Веруки, и они затеяли очередную перепалку.

– Как тебе работается? – поинтересовался Миккель у Рики.

– Как и должно. Если не страдаешь, это не считается.

– Отличное мерило собственной пользы.

– Скорее пользы такого труда.

Она отставила свой термос и рассеянно обвела глазами публику вокруг. Миккель не намеревался ввязываться в беседу, но Рику хотелось спросить о большем. Странное влечение на стыке незаданных вопросов.

– Собираешься оставаться при Центре, пока не предложат работу? Или попытаешься получить трудовую визу на верхние уровни?

– Да мне и внизу хорошо, – отстраненно пробормотала она.

– В своем ли ты уме? – шутливо вопросил он.

– О да, – с необычной серьезностью отреагировала Рика.

– Что за неприязнь к верхним? – заметил Миккель.

Ее взгляд на секунду загорелся, точно кто-то поднес спичку к ее тайне.

– Кто их здесь любит?

Вопрос был в точку. Не только их группа. Миккель смотрел на другие команды и понимал, что это за контингент. Бездомные, должники, сироты на государственном попечении, инвалиды. Они тот же мусор, только их нельзя просто так утилизовать, как большую свалку. Невольно он покосился на Веруку – единственную, кто был с верхних среди всех работников. Она что-то с жаром объясняла Ши-Вэю, но за день ее взор подернулся скулящим отчаянием, словно не это она ожидала увидеть.

– Нравится изучать людей? – вкрадчиво спросила Рика, подмечая все его взгляды.

– Хобби у меня такое. Изучать что бы то ни было, – ровно ответил он.

– Держу пари, Верука отработает свое наказание и больше носа ниже дома не сунет, – откровенно заявила странноватая собеседница. – Ее сломает чужое несчастье, которого вокруг слишком много. На горе смотреть невозможно. Если пытаться сопереживать всему, лопнет сердце. Если игнорировать – перестаешь чувствовать все остальное тоже.

– Хороший вывод.

Миккель по привычке вглядывался и в ее лицо. Черты постоянно менялись и ускользали. Можно ли назвать Рику приятной? И да, и нет. В какой-то момент ее облик вдруг неуловимо перетекал во что-то другое. Только взгляд оставался по-прежнему настороженным, и в его глубине горело темное пламя. Оно жалило.

– Что ты там видел за пределами башни, а, солдат? – спросила Рика.

С отзвуком ее слов вспомнился расходящийся над головой небосклон. Одна половина – лиловая, другая – золотая. За дымкой облаков полыхает солнце. Вокруг пустыня с почти стершимися остатками зданий.

– Там ничего нет, – честно ответил он, слегка склоняясь к ней, чтобы его было лучше слышно в нарастающем гомоне. – Но есть ощущение… – Миккель замялся, не зная, как сформулировать. – Чувство… пространства. Ты понимаешь, что мир уходит не вглубь, а вширь.

– Видел ли ты других людей? – почти невесомо коснулся его уха следующий вопрос. – Другие башни, быть может?

– Нет, – отрывисто качнул он головой. – Земля пуста. Это данные со спутника. Люди есть только под землей и на Вавилоне. Тех, что внизу, я видел. Они бродят в туннелях под нами, вечно роют что-то… Ищут вход на Вавилон. Как правило… одиночки, сбежавшие от своих кланов, выживающие благодаря удаче.

В лице Рики появилась странная мечтательность. Миккель точно сказку ей рассказал, хоть выходила та хуже некуда. Но показалось, что сейчас они больше не со всеми, а застыли на стыке миров, говоря о чем-то, что знакомо и понятно только им.

– А нелюдей ты видел?

Это прозвучало шепотом. Миккель едва заметно опустил подбородок:

– Их не так много в моем секторе. И это… люди, – с промедлением ответил он. – Они ими были. И думают они как люди. Просто потеряли свое лицо. Некоторые нападают, потому что привыкли так выживать. Некоторые никуда не бегут и взглядом просят, чтобы мы закончили их мучения.

На них словно надвинулась невидимая тень. Галдящие Пакито с Каримом пропали. Лампы над головой стали тусклее. Взгляд Рики не выражал сострадания, но в нем застыла необъяснимая парализованность.

– Да, солдат. Много ты повидал, – кратко пробормотала она, уставившись куда-то в сторону.

– У меня есть имя.

– Миккель, знаю. – Рика поднялась и бросила со смешком, глядя на него свысока: – Я буду звать тебя солдатом. Ты словно собой становишься, когда тебя имени лишают. – С этими словами она перешагнула через скамью и пошла куда-то в сторону умывальников.

Миккель растерянно смотрел на ее удаляющуюся спину. Этот разговор проходил в двух измерениях: на железных сиденьях Центра благ и параллельно на изломе реальности, где среди скелетов зданий стояли двое, привыкшие видеть небо.

* * *

Все это время Ши-Вэй пытался сделать только одно – влиться. В работу, странноватый, полукриминальный коллектив и Центр благ. Он всегда думал о себе как о части целого. Человек-винтик, прилаженный на своем месте. Пусть эта деятельность не приносит ни гроша, но лучше здесь при деле, чем пассивное ожидание подачек от Центра занятости. Мир за пределами его поселения Куанг пока только пугал. Ши-Вэй работал за троих и доделывал то, что забросили Пакито и Карим. Ему помогали Верука и Барби. Верука оказалась совсем не высокомерной, а Барби в глубине души добродушной. Миккель тоже старался его поддерживать. Их общество внушало какую-то надежду.