Стеклянные книги пожирателей снов - Гордон Далквист Страница 121

— Но первым я убью министра Граббе.

— Нам важнее продолжать нашу работу, а ваше бегство может повредить ей. Вы согласны, министр?

— К несчастью, Свенсон, она права…

Свенсон больно ударил его по голове рукоятью пистолета.

— Молчать!

Мисс Пул обратилась к окружавшим ее людям:

— Доктор Свенсон — немецкий агент. Ему удалось отправить на тот свет брата самой королевы…

Доктор Свенсон посмотрел на Элоизу — глаза у нее были широко открыты от ужаса.

— Бегите, — сказал он ей. — Спасайтесь… Я их задержу…

— Не утруждайтесь, мисс Дуджонг, — сказала мисс Пул. — Мы никому из вас не можем позволить уйти — поверьте, мы просто не можем это сделать. И я вам гарантирую, доктор, сколько бы времени вы своим мужеством ни выиграли для вашей союзницы, этого будет мало: она в своем платье недалеко уйдет от этих джентльменов на открытой дороге.

* * *

Свенсон был в растерянности. Он не верил, что они так легко пожертвуют Граббе… но мог ли он рисковать жизнью Элоизы? А если он сдастся (что было невероятно), то какой шанс у них будет остаться в живых? Ни малейшего! Они сгорят в печке Лоренца — сама мысль об этом была ужасна, невероятна…

— Доктор… Абеляр… — прошептала сверху Элоиза.

Он беспомощно поднял голову, посмотрел на нее, бормоча:

— Ведь вы не присоединитесь к ним… не останетесь…

— А если она захочет остаться? — игриво спросила мисс Пул.

— Не захочет… не сможет… замолчите!

— Доктор Свенсон! — Это снизу окликнул его Лоренц.

Свенсон приблизился к перилам, подтащив с собой заложника, и посмотрел вниз. Лоренц подошел к сшитым полотнам, укрывающим железнодорожный вагон.

— Возможно, это убедит вас в наших великих целях.

Лоренц потянул за веревку, и полотно соскользнуло вниз. И сразу же находившаяся под полотном громадина, освободившись от покровов, подскочила метров на двадцать вверх. Это был огромный цилиндрический аэростат, воздухоплавательный корабль, дирижабль. Когда корабль выбрал длину удерживающих его канатов, Свенсон увидел пропеллеры, двигатели и большую кабину снизу. Аппарат этот оказался даже больше, чем Свенсон думал поначалу, он был похож на насекомое, выбравшееся из своего кокона, металлический скелет каркаса встал на место с подъемом аппарата, который был идеально выкрашен под полуночное небо. Ночью он был бы абсолютно невидим в небесах.

Прежде чем Свенсон успел произнести хоть слово, Элоиза вскрикнула. Он повернулся и увидел, что она потеряла равновесие, а через зазор в ступеньках ее за ногу неожиданно ухватила рука полковника. Пока Лоренц отвлекал его этим представлением, словно легковерного дурачка, Аспич подкрался к ним снизу. Свенсон беспомощно смотрел, как она пытается высвободиться, наступить на кисть Аспича другой ногой, — этого оказалось достаточно, чтобы чары разрушились. Люди, окружавшие мисс Пул, ринулись вперед, отрезав Свенсона от Элоизы. Граббе рухнул на площадку, свернувшись клубком. Прежде чем доктор успел нацелить пистолет в ухо Граббе, на него набросились — он почувствовал удар кулака в челюсть, отбросивший его к перилам. Раздался крик Элоизы — ее окружили со всех сторон, он не сумел ее защитить. Его подхватили, подняли и перебросили за перила.

* * *

Когда он пришел в себя, голова его волочилась по гравию и грязи. Его тащили за ноги. Доктору понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить: руки его закинуты за голову, шинель спуталась клубком и тянется за ним, загребая рыхлую землю. Он знал, что тащат его к печи. Он повернул голову и увидел двух помощников Лоренца. А где Элоиза? У него затекла шея, все его тело ныло, но он не чувствовал той невыносимой рваной боли, которая — по тому как его тащили, как волочились его руки — была бы неминуема, будь они у него переломаны. Что случилось с его револьвером? Он выругал себя за дурацкие героические потуги. Его спасла женщина, а он предал ее своим неумелым поведением. Как только эти люди увидят, что он пришел в себя, ему вышибут мозги. А что он, безоружный, сможет против них двоих? Он вспомнил обо всех, кого подвел, — как это скажется на их судьбе?

Тащившие без всяких церемоний отпустили его ноги, и они грохнулись об землю. Свенсон моргнул, все еще пребывая в прострации, и в этот момент один из них посмотрел на него с хитрой улыбкой, а другой шагнул к печке.

— Он очухался, — сказал улыбающийся.

— Шарахни его лопатой, — отозвался второй.

— С удовольствием, — сказал первый и начал оглядываться в поисках лопаты.

Свенсон попытался сесть, но тело — неловкое, изнывающее от боли, одеревенелое — не слушалось его. Он перекатился на бок и подогнул под себя ногу, оттолкнулся, а потом предпринял неуклюжую попытку отползти прочь.

— Эй, ты куда это собрался? — услышал он смеющийся голос у себя за спиной.

Свенсон вздрогнул, ожидая в любую секунду удара лопатой по черепу. Глаза его искали какой-нибудь ответ, какую-нибудь подсказку, но видели только дирижабль, повисший над днищем карьера, а над ним — безжалостное черное небо. Неужели это конец? Такой прозаический и жестокий — забьют, как свинью на скотном дворе. В неожиданном порыве Свенсон повернулся лицом к человеку и выставил вперед открытую ладонь.

— Одну минуту, прошу вас.

Тот уже и в самом деле поднял лопату и готов был размахнуться ею для удара. Его товарищ стоял в нескольких метрах позади с металлическим крюком, которым он только что открыл дверцу, — даже на таком расстоянии от раскаленной печи Свенсон ощутил, как усилился жар. Они улыбались, глядя на него.

— Ты как думаешь, он нам деньги будет предлагать? — спросил тот, что с крюком.

— Не буду, — сказал доктор. — Во-первых, денег у меня нет, а во-вторых, если бы и были, они в любом случае окажутся у вас. При этих словах человек кивнул, усмехаясь.

— Мне нечего вам предложить. Но я могу предупредить вас… пока еще могу… потому что знаю, для вас это важно… Мне было бы жаль оставить таких честных ребят — я ведь знаю, вы всего лишь делаете то, что вам приказано, — не предупредив их об ужасной, страшной опасности.

Несколько мгновений они смотрели на него. Свенсон проглотил слюну.

— Какой еще опасности? — спросил тот, что с лопатой, перехватывая черенок, чтобы удобнее было размозжить голову Свенсону.

— Конечно… конечно… вас никто не предупредил. Ну да бог с ним… я не собираюсь вмешиваться… но если вы пообещаете выбросить это, этот предмет прямо в печь после… гм-м-м, после меня… — Его рука залезла в карман и вытащила остававшуюся там синюю карточку (он понятия не имел — какую) и поднял в руке, чтобы они увидели. — На первый взгляд это всего лишь стекляшка, я знаю… но вы должны, ради вашей же безопасности, бросить ее прямо в огонь. Сделайте это сейчас… или позвольте сделать мне…

Оборвав его на полуслове, тот, что держал лопату, сделал шаг вперед и вырвал карточку из его руки, потом шагнул назад, с угрюмой подозрительностью глядя на доктора, потом посмотрел на карточку и замер. Второй взглянул на него, потом на Свенсона, а затем подошел поближе и, из-за плеча товарища посмотрев на карточку, потянулся к ней большой мозолистой рукой. Потом и он замер, взгляд его был прикован к стеклу.