Замок (сборник) - Ольга Морозова Страница 12

Через два дня, как мы и условились с Альбертом, я села на поезд, идущий в направлении курорта. Я не могла спросить у Альберта перед отъездом, в силе ли наш план, так как связи не было, но решила ехать, не смотря ни на что. В конце концов, успокаивала я себя, в самом худшем случае, отдохну одна — я действительно устала и смена обстановки не повредит.

Местечко оказалось довольно приличным, во всяком случае, в моём понимании. Лето только начиналось, удушающей жары не было и дышалось легко и свободно — видимо, близость источников воды давала результаты. Я немного робела, кругом ходили по-отпускному нарядные мужчины и женщины, я чувствовала себя белой вороной, и решила, как только устроюсь, купить несколько нарядных платьев, чтобы не сильно отличаться от праздной толпы — я не любила выделяться. Денег, благодаря родителям и моим сбережениям, было более чем достаточно, и я решила не скупиться.

Гостиницу я нашла довольно быстро — небольшой уютный отель в центре городка. Меня быстро оформили, и я поселилась в небольшом чистеньком номере. Я решила пока не упоминать мужа, сама не знаю, почему.

В первый же день я отправилась изучать окрестности. Конечно, мне было неловко и скучновато одной, но я не расстраивалась. В Берлине я привыкла жить одна, и одиночество не тяготило меня, к тому же, я заметила, много одиноких людей бродят по окрестностям, и я отнюдь не выгляжу странно.

Я прошлась по местным магазинам, изучая ассортимент. Кое-что мне понравилось, я даже примерила пару платьев. Было, конечно, немного дороговато, но я решила не мелочиться. В конце прогулки я зашла в те магазины, где продавались понравившиеся мне платья, и купила их. Я также купила кулончик и серёжки под новые наряды, и настроение моё ещё более поднялось.

По приходу в номер я заново примерила платья и осталась довольна. Потом почувствовала себя усталой и легла немного поспать. Вечером проснулась и спустилась в холл отеля, в надежде завести хоть какие-нибудь знакомства, поужинать и выпить кофе. Здесь же, в отеле, располагался очень милый ресторанчик, где я с аппетитом поела. Пока мне всё нравилось. Еда была превосходной, очень домашней. К еде полагался стакан целебной воды, и я её выпила. Я спросила у официанта, какие здесь развлечения, и он ответил, что неподалёку есть казино, другие рестораны, музыкальные залы. Подумав немного, я выбрала музыкальный зал для первого вечера. Мне хотелось просто посидеть и послушать музыку, забыв обо всём.

Я прошла в соседний отель, побольше, где играла музыка, зашла в зал и села на стул. Народу было немного, в основном фрау в годах с детьми или внуками, но были и мужчины. За роялем сидел парень с длинными волосами. Он играл на рояле, смешно тряся головой, видимо, изображая страстную игру, хотя играл весьма посредственно. Его попросили сыграть вальс, и, как только взял первые аккорды, кавалеры начали приглашать дам. Становилось всё оживлённее. Появились девушки моего возраста в сопровождении отцов или матерей, молодые люди. Меня тоже приглашали, я не отказывала, но после нескольких дежурных вопросов дело не шло, и разговор не клеился. Ко мне подошла девушка лет двадцати — двадцати трёх и завязала беседу. Молодых людей было немного, и мы с ней часто стояли, не танцуя. Её звали Кэти, она была из Гамбурга. Здесь она с матерью, уже неделю. Ей здесь нравится, но немного скучновато. „Не сезон“, — тянула она разочарованно. Видно было, что она не против закрутить роман, но не видит подходящей кандидатуры. Я сказала, что учусь в консерватории по классу скрипки. Она захлопала в ладоши, выражая восторг. Это была очень восторженная девушка. К нам подошли ещё молодые люди — девушки и парни. Мы весело болтали.

„А вы знаете, — прощебетала Кэт, — Дайяна у нас скрипачка. Может, попросим её сыграть, а то наш пианист кажется, устал. Сыграй, пожалуйста, что-нибудь весёленькое. А то я засну от скуки“. Все хором стали просить меня. Я не заставила себя долго уламывать. Надо сказать, мне и самой хотелось поразить всех своей игрой.

Мы гурьбой пошли к сцене и попросили пианиста отдохнуть. Он согласился с облегчением. Я села за инструмент, пробежала руками по клавишам и полилась живая, весёлая мелодия. Все бросились в пляс, а я погрузилась в игру. Мелодия лилась широко и свободно, я была в ударе. Но всё-таки я сумела заметить, что из угла комнаты на меня смотрит какой-то мужчина средних лет. Не то, что бы он пожирал меня глазами, но смотрел довольно пристально. Но сцена была моей страстью, мне доводилось играть на концертах, и я скоро забыла о нём, полностью отдавшись музыке. Я сыграла ещё несколько мелодий, мне оживлённо хлопали, вызывали на бис. Я была довольна, но решила не злоупотреблять терпением, к тому же было уже поздно, и мне захотелось спать. Я закрыла инструмент, извинилась и откланялась. Толпа тоже начала расходиться. Меня просили завтра придти опять, порадовать публику игрой, и я согласилась. В номере я заснула, как убитая. Мне приснился Альберт. Он выглядел как-то странно, его тело было очень гибким. Он лип ко мне, и что-то шептал на ухо, но я не могла разобрать, что. Проснулась я от удушья, сон оставил неприятный осадок. Я открыла окно, чтобы впустить свежий воздух, и снова уснула.

На следующий день утром я позавтракала, выпила чашку кофе и пошла на озеро. Озеро было чудесным. Небольшой пляжик, чистый берег. Парочка мамаш сидела под зонтиками, малыши играли в песке. В такое раннее время народу было мало, но я любила вставать рано. Вскоре пришёл тот мужчина, который смотрел на меня вчера, но на этот раз он был с девочкой лет шести-восьми. Они расположились под зонтиком, девочка стала играть, а мужчина продолжил бросать на меня взгляды украдкой. Он был довольно интересен, хорошо сложен, лет, пожалуй, тридцати пяти — тридцати семи. Это был не мой возраст, но я не могла не оценить его как мужчину. Его внимание мне даже льстило. Вокруг было полно одиноких дам, подходящих ему по возрасту, многие были весьма недурны собой. Хотя, успокаивала я себя, не обольщайся, возможно, тебе это только кажется.

„Ха-ха, глупая дурочка вообразила себя королевой курорта“, — подсмеивалась я над собой. Я решила не обращать на него внимания, к тому же, кроме взглядов, он ничем не докучал мне, а смотреть, как известно, не запрещается. Я бы даже поболтала с ним, если бы он подошёл. Я начинала чувствовать себя курортницей в полном смысле этого слова. Я даже забыла об Альберте.

День я провела в блаженном ничегонеделании. Я валялась на пляже, рассматривала людей. Чуть позже подошла Кэт, она любила поспать, и мы защебетали о всяких девичьих глупостях. Она была очень удивлена, что родители отпустили меня одну отдыхать, ей, во всяком случае, ещё ни разу не удавалось уйти из-под опеки. Я почувствовала себя совсем взрослой, и подумала, как бы она удивилась, узнав, что я ещё и замужем. Но, пока Альберт не приехал, мне почему-то не хотелось упоминать о нём. Ведь если что-то пойдёт не так, она подумает, что я просто выдумщица, и посмеётся надо мной, чего мне не хотелось. Поэтому я ограничилась простым замечанием, что я уже два года живу одна и даже зарабатываю на жизнь. „Деревенские дети более самостоятельны, иначе им трудно выбраться“, — заметила я.

„О! Ты такая смелая, Дайана, я бы ни за что не смогла уехать от родителей! — она пела мне дифирамбы — жить одной, работать — это не для меня. Я хочу удачно выйти замуж, родить детей. Для этого нужен богатый муж и мама усиленно мне его ищет“.