Медиум - Николай Дронт Страница 12

– Итак, дела давно минувших дней. Незакрытое дело о хищении алмазов с почтового пакетбота. Не далее как на прошлой неделе похоронили Вилли Брасса, по кличке Ловчила. Улик против него нет, но он мог быть организатором, а то и исполнителем кражи. Во-первых, преступление совершено в его стиле. Во-вторых, Ловчила в списке гангстеров, которые могли иметь отношение к ограблениям банков. Однако повторюсь – улик на него нет. Так почему мы сейчас собрались?

– Вилли умер, и вдова может начать распродавать его заначки.

– Именно! Вилли за последние годы сильно потратился на адвокатов. Полиция за ним пристально приглядывала. Значит, у него были большие расходы, а вот поступлений могло и не быть. Возможно, его банковский счёт пуст. Так?

За столом сидели опытные детективы, потому спорить с шефом не стали, и он продолжил:

– Сейчас вдова оглядится, посчитает оставшиеся деньги и начнёт распродавать лишнее имущество. Наша задача отследить алмазы, если они были у Ловчилы. Потому создаётся специальная группа из трёх детективов, под командованием Тоби Гиббинса! Поздравьте мальчика, у него есть шанс всего за неделю выйти в дамки!

«Мальчик» Тоби, полноватый мужчина лет сорока, сразу возразил:

– Одну неделю и три человека мало. Мне нужно минимум пятеро и шесть недель сроку.

– Мистер Гиббинс! Вы просите невозможного! Я не могу оплачивать шесть недель такую толпу народу.

– А я не смогу за одну неделю раскрыть давно протухшее дело.

– Тоби, Тоби! Ты меня огорчаешь. Я три недели оплачиваю трёх человек, помимо тебя самого, и на этом мы завершаем бессмысленные дебаты.

– Шеф! Нужно будет заглянуть во все щели, найти контакт в банке, поставить прослушку, следить за вдовой. И это при условии, что полиция нам покажет досье Ловчилы.

– У тебя есть сигареты?

– Вот. Ваши любимые. Я их начал курить, после того, как вы решили отказаться от никотина.

– Подхалим! Дай сигаретку. Прослушка в доме уже стоит. Вам негласно дадут в помощь несколько человек из Отдела по борьбе с организованной преступностью. Будет результат, они тоже получат премию.

– На людей согласен, но три недели реально мало.

– А ты понимаешь, что у меня не хватает сотрудников на текущие дела? И что Ловчила стоит лишь восьмым в списке возможных кандидатов? Что если алмазы не будут найдены, мне придётся оправдываться перед Советом директоров за перерасход средств? Дай ещё одну. Чего смотрите? Курите уж!

Никто из опытнейших следователей не обратил внимания, на слегка приоткрытую дверь в примыкающую к залу подсобку. Там стоял титан с кипятком, на случай, если кто-то из совещающихся захочет чаю, хранились чашки, ложки, чай, сахар, а также полотенца, салфетки, моющие средства, щётки, швабры и прочее потребное для наведения чистоты в зале.

Там же стоял стол с раковиной для мытья посуды и табурет для официанта, из вежливости, а большей частью из-за костюма-тройки с белой сорочкой и галстуком-бабочкой, называемого стюардом. Впрочем, кто будет уж особо вежлив с черномазым? Негритос ведь самый обычный уборщик, а одели и стали именовать его так только из-за показухи для клиентов. Ведь производит хорошее впечатление, когда после команды: «Стюард! Принесите нам чаю и замените пепельницы!», появляется чёрный слуга в классическом костюме и с подносом.

Сейчас этот самый прислужник, совершенно безнаказанно, подслушивал совещающихся. Мало того! Он даже делал какие-то рисунки в своём официантском блокноте! Если бы кто-то из присутствующих в зале это увидел, то просто бы не поверил глазам – негр-художник! Да к тому же, срисовывающий фотографии. Куда катится этот мир!

До конца совещания стюард дважды менял пепельницы и один раз обнёс присутствующих чаем. А также успел переписать все имена, фамилии, адреса и остальное, имеющее отношение к делу Вилли Брасса, по кличке Ловчила.

Когда зал опустел, официант призвал на помощь в уборке рассыльного, юношу со столь же тёмной кожей, передал заполненный блокнот и приказал:

– Сразу после окончания работы отнеси это к нашим. Скажи, что скорее всего тянут пустышку, но присмотреться стоит. Возможно, этот след приведёт к украденным у наших братьев алмазам.

Клуб

Клуб с именем «Джаз-бистро» расположился на окраине, заселённой преимущественно темнокожими, был не слишком велик, но пользовался большой популярностью у местных жителей. Белые сюда практически никогда не заходили.

После визита паренька-рассыльного из страховой компании, за столик к квартерону, одетому в изящный шёлковый пиджак, цвета шампань, подсел крупный мулат во фраке.

– Жиль, есть дело для тебя и твоих талантов.

– Ты несносен, Том. Подойти в тот самый момент, когда со сцены саксофон выдаёт лучшую за вечер импровизацию!

– Да, ладно! Думаешь, я тебя не знаю? Ты сейчас мечтаешь о той мулаточке, что сидит на угловом диванчике.

– Девочка работает?

– А как ты думаешь, зачем она сюда пришла? Но учти, её котик Марсель. Он не разрешает своим кискам бесплатно обслуживать клиентов.

– И ты мне это говоришь? Считаешь, его нож острее моего?

– Неважно у кого режик острее. Марсель сутенёр, и его работа опекать девочек. Ты жиголо и квартирный вор. Он не лезет в твои дела, а ты не мешаешь его бизнесу. Хочешь удовольствий? Плати! Если не по нраву любовь за деньги, ищи постоянную подружку, но не в моём клубе. Здесь люди или развлекаются, или зарабатывают на развлечениях.

– Постоянные девчонки стоят дороже профессионалок. Опять же, сразу начинают мечтать о колечке на палец. Про киску всё понял – она под Марселем. Не очень-то и хотелось, я таких себе сколько хочешь достану. С этим проехали. Что ты говорил о деле?

– Есть наколка на старую кражу алмазов. Помер организатор. Но это не точно.

– Не точно помер?

– Не точно, что он вообще был в том деле. Скорее всего, пустышка, однако проверить стоит. Берёшься?

– А почему бы и нет? У покойника же что-то осталось?

– Дом и жена. Её стоило бы расспросить про алмазы. Кое-какая информация о ней и о её муже имеется. Женщина – бывшая певичка, выступала в клубе, похожем на мой, но для белых, конечно.

– Она артистическая натура, я в душе артист, нам хорошо будет вместе. Надеюсь, вдове меньше шестидесяти?

– Ей сорок с хвостиком. Судя по рисунку с фотографии, она ещё вполне ничего.

– Сорок! Мой любимый возраст! А про «ещё ничего» – Том, ведь ты ничего не понимаешь в самой мужской профессии. Любой альфонс скажет: «Не бывает некрасивых женщин. Просто у некоторых совсем нет денег.»

– Не буду спорить.

– За наводку обычная доля? Если я почищу дом вдовы и вдруг найду камешки, сколько могу оставить себе?

– Тогда и поговорим. Сейчас рано.