Сумеречные рассказы - Борис Лего Страница 11

Вначале было бледное вытянутое пятно. Затем сознание быстро сфокусировалось, и Прохор понял, что лежит на диване в московской квартире и смотрит на свою ступню, высунувшуюся из-под одеяла, что сейчас около одиннадцати утра, спешить никуда не надо, как обычно за последние годы, можно дремать, а к полудню проверить почту и включить телефон.

Но в этот раз что-то пошло не так – левая ступня вдруг показалась ему беззащитной, будто превратилась в отдельное существо. Прохор пошевелил пальцами ноги, и ему стало жаль ступню: так трогательно напряглись жилы, так сиротливо торчали на фалангах волоски. Ощущение болезненной неразрешимости возросло, и Прохор подумал, что теперь вряд ли кто-то полюбит его такого – человека с обособленной частью тела.

Прохор приподнялся на локте и, рассеянно глядя на ногу, понял: во всём мире нет человека, способного познать его левую ступню. Не в силах больше смотреть на неё, Прохор прикрыл ногу одеялом и опустил голову на подушку.

Ступня посылала сигналы, которые требовали срочной расшифровки. «Возможно, нужна помощь специалиста, – подумал Прохор. – Но кто готов поверить моей ступне? Кто готов полюбить её отдельно от тела?»

Прохор зевнул и для начала попробовал определить: что любит он сам? Любит, когда прекрасно функционирует организм, вырабатывая необходимые вещества для получения удовольствия от всего. Деньги, независимость – это вторичные, искусственные понятия, но тоже любит, можно сказать. Жарить шлюх. Бесплатных, которые по любви. А ещё ночью на своей кухне покурить в одиночестве травки и съесть йогуртовый торт. Спортивные автомобили восьмидесятых. А ещё хентай, Россию и котиков.

Некоторое время Прохор хищно прислушивался к ступне и ждал от неё новых импульсов.

Затем он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы насытить мозг кислородом. Хотелось открыть окно и проветрить комнату, но для этого нужно было встать, а Прохор твёрдо решил, что не встанет, пока не осмыслит эффект ступни.

Он стал думать о природе счастья, надеясь через это понять, как сладить со ступнёй: «Счастье – получать вещества: витамины, микроэлементы, жиры. Здоровый организм с их помощью вырабатывает гормоны, и начинается счастье… Да, серотонин, эндорфин, вазопрессин делают всех равными… А ещё нужны пробежки на свежем воздухе».

Лёжа на правом боку, Прохор вытянул правую ногу, а левую поджал к животу, обхватив колено левой ладонью; правую руку, просунув под подушку, свесил с торца дивана и вновь сосредоточился на ступне, накрытой одеялом. Стало тревожно от того, что он её не видит, как будто, когда увидит, не переживет её смысла, и его озарила догадка: ведь это мужская ступня!

Как бывает в мгновения самоидентификации, Прохору померещилось, что если он окончательно признается себе, что он – мужчина, то реальность сразу унесёт его, как муравья, в трясину, выбраться из которой можно будет только через миллионы лет эволюции.

Этого не хотелось. Прохор вздохнул, пошевелил левой ногой, ощутив неизменность ступни и лёгкое возбуждение, и решил, что не будет сегодня бегать в парке, а выпьет крепкого кофе и сразу поедет в Коньково, к одной доброй вдове. Там и пообедает.

В эту минуту ещё один Прохор (далее – Прохор Ложный), верящий в незлую правду и распределение труда, в дружбу наций и Конституцию РФ, тот Прохор Ложный, который обычно даёт знать о себе тогда, когда Прохору Настоящему это совсем ненужно, он, этот мудак, очнулся и сказал:

– Воздержись от поездки в Коньково, зачем тебе эта похотливая вдова? Она устала тратить на тебя деньги. Лучше займись делами, подумай о трудоустройстве. А если отправишься в Коньково, весь день пропадёт.

Прохор Ложный умолк, и Прохор Настоящий подумал о другом: его симпатичная и ещё не совсем старая вдова, к сожалению, не подходит для того, чтобы говорить с ней о ступне. И бриться лень, а она не любит, когда он небритый.

И Прохор Настоящий передумал ехать в Коньково. Муравей побежал вправо, думал он, муравей побежал влево, чего метаться? Да и очередной незамысловатый традиционный секс – это же кощунство перед духом ступни, перед всем святым, перед истиной.

И вдруг он подумал, что человек, который поймёт тайну ступни, может и не быть женского рода. Разве женщина выдержит антиномии левой ступни? Для этого нужен герой, атлант, и какая уж тут вдова из Конькова?..

Прохор Ложный забеспокоился. Ему это не нравилось.

Прохор Двойной перевернул подушку на прохладную сторону и заговорил сам с собой.

– Не заходи слишком далеко, – произнес Прохор Ложный. – Ты потеряешь лицо, враги украдут твоё имя, маскарад кончится, и господь не благословит тебя иметь потомство.

– Неправда, – возразил Прохор Настоящий, – теперь каждый честный российский гей, не чуждый культурным инновациям, имеет большую традиционную семью, а в его спальне висит распятие. Впрочем, люди рожают детей для земного бога, который со временем убивает их всех.

Прохора Ложного это не убедило.

– Много у тебя богов, парень, на все случаи жизни, – сказал он. – Нехорошо.

– Ступня шепчет, что богов столько же, сколько и людей, и даже, наверно, больше, – ответил Прохор Настоящий и перешёл в наступление: – Чтобы восстановить в России сексуально-историческую справедливость, надо поставить памятник геям, погибшим во время Великой Отечественной войны. Они же не освобождались от призыва.

– Зачем? – изумился Прохор Ложный.

– Потому что памятники натуралам стоят всюду, а геям – ни одного.

– А композитор Чайковский?

– Он не воевал, – уточнил Прохор Настоящий.

– Но памятники-то ему стоят, – гнул Прохор Ложный свою линию. – Пусть, кто хочет, несёт к ним цветы в День Победы, а лишние каменные пидоры нам не нужны…

– Ты жалкий формалист, – простонал Прохор Настоящий в подушку, потому что…

– Хватит нянчиться со ступнёй, – перебил его Прохор Ложный. – Если ты возлюбишь только свою ступню, то какая тебе награда?.. Иди на работу.

– У меня нет работы, – ответил Прохор Настоящий.

– Тогда устройся на неё.

– Нет! – громко сказал Прохор Настоящий. – Умри!

И Прохор Ложный пропал, как будто его и не было.

Стало жарко, Прохор Настоящий Окончательный скинул с себя одеяло и посмотрел на левую ступню. От неё исходило сияние. Справедливость торжествовала. Прохор Настоящий Окончательный лёг на спину и раскинул руки. Его реальное «я» вырвалось из мифологического. Левая ступня наравне с правой несла его в мир.