Тени старого дома. Готическая история - Маргарита Батицкая Страница 11

Доктор Уильям Личфилд».

Письмо ободрило Алана. Он осознал, что не одинок. Молодой врач надеялся, что доктору Личфилду удастся повлиять на сэра Лестера. Алан сидел и смотрел на тлеющие угли в камине. Вскоре в гостиную зашел сам сэр Лестер, он выглядел бодрее, чем несколько дней назад:

– Доктор Вудкорт! Я рад, что смог застать вас здесь. Я уже давно хотел поговорить с вами, но все никак не мог выбрать время, вы были так заняты.

Алан был удивлен его словами, он прекрасно помнил, что сэр Лестер сам упорно избегал его общества.

– Как дела у моей дорогой Леоноры? – сэр Лестер опустился в кресло рядом с молодым врачом.

– Она чувствует себя намного лучше.

– Мне жаль, что она была так напугана грозой, – покачал головой хозяин дома.

– Ее напугала не гроза, а слова вашей матери, – возразил Алан.

Сэр Лестер сделал вид, что ничего не услышал.

– Сэр Лестер, я сделал все, что мог, чтобы помочь вашей жене и дочери. Я думаю, что мое дальнейшее пребывание здесь не имеет смысла, – осторожно проговорил молодой доктор.

– О нет, нет! Мой дорогой доктор. Вы не можете оставить Леонору и моих детей в таком состоянии. Не могли бы вы пробыть в поместье еще несколько недель? Дети так привязались к вам. Их жизнь не очень разнообразна и интересна, вы же понимаете.

– Я понимаю вас, – Алан рассматривал лицо сэра Лестера, он заметил явные признаки постоянного пьянства. Вот чем занимался хозяин дома в запертой библиотеке. – Думаю, я могу остаться еще на некоторое время, пока леди Леонора не поправится окончательно, а у Мари не наметится заметное улучшение ее состояния.

– И я очень признателен вам, доктор Вудкорт.

– Сэр Лестер, почему бы вам не увезти своих детей в Лондон? Там они могли бы получить хорошее образование, и были бы оторваны от жизни. Это поместье может показаться слишком уединенным…

– Но, мой дорогой доктор, – сэр Лестер обреченно посмотрел на Алана. – Я не могу этого сделать. Он просто не отпустит меня. Я весь в его власти.

В этот момент в гостиную вбежал Эдгар, и разговор был прерван. Сэр Лестер воспользовался моментом и быстро ушел в библиотеку. Мальчик подбежал к доктору и потянул его за собой:

– Скорее, мистер Вудкорт. Скорее!

– В чем дело, Эдгар? Что случилось?

– Мари говорит! Мари говорит!

Алан удивленно остановился, но мальчик упорно тянул его за рукав, и доктор быстрым шагом пошел за ним в комнату Мари. На шум прибежали служанки и кухарка. Они любили детей хозяев и были обрадованы новостью, которую принес Эдгар.

Ребенок привел Алана в комнату сестры. Та по-прежнему сидела в кресле и выглядела отстраненно, но иногда отвечала на тихие вопросы Элизабет, находящейся подле нее. Элизабет с улыбкой посмотрела на Алана, затем встала и подошла к нему:

– Спасибо вам, доктор Вудкорт. Благодаря вам, Мари начинает поправляться.

– Думаю, причина улучшения в том, что вы постоянно находитесь с ней, – сказал Алан.

Радостная Элизабет вернулась к сестре. Эдгар стоял неподалеку. Алан решил не беспокоить Мари и не пугать ее расспросами. Хотя ему очень хотелось узнать, что напугало ее и вызвало болезнь. Но он понимал, что еще нескоро Мари сможет ответить на его вопросы. Он тихо вышел из спальни и отправился к себе. Впервые за многие дни доктор чувствовал радость, будто в его душе зажегся маленький огонек надежды. Он искренне желал выздоровления Мари. Без этого ни Элизабет, ни Эдгар не смогут быть счастливы. Алан очень сильно привязался к ним и не мог оставить их в беде.

Через час он лег в постель и быстро заснул. Ему снилось, что он гуляет по зимнему, оледеневшему саду. Вдруг он замечает вдалеке женщину в светлом платье. Ее лицо закрыто вуалью. Но он узнает в ней свою маму. Алан идет за ней, но она быстро удаляется, скрываясь среди деревьев. Вдруг она останавливается. Он догоняет ее. Она стоит к нему спиной. Алан тихо зовет ее, она поворачивается к нему, вуаль срывает ветром, и она летит на ветви деревьев. Алан видит мертвое синеватое лицо своей матери. Она протягивает ему руку. И они вместе идут по тропинке вглубь сада. На поляне Алан замечает Элизабет и Эдгара. Они смотрят на него остекленевшими глазами. Он понимает, что они тоже мертвы. Их синие губы что-то беззвучно говорят ему, но он не слышит. Он кричит и зовет их, но вдруг просыпается.

Алан проснулся и понял, что кричал во сне. В спальне было темно, лишь маленькая свечка догорала на столе. Он попытался успокоиться и забыть о кошмаре, но все никак не мог перестать думать о мертвых лицах Элизабет и Эдгара. Это было слишком страшно. Алан тихо повторял:

– Нет, только не они, только не они…

Больше заснуть он не смог. Молодой врач зажег еще несколько свечей и взял со стола медицинский справочник. Он перелистывал страницы, пытаясь отвлечь себя от воспоминаний о кошмаре. Так прошло пару часов. Было около трех часов ночи, когда он услышал какой-то странный звук: будто сильный стук, доносившийся откуда-то снизу. Шум нарастал. Алан встал и вышел из спальни. Он понял, что ошибся. Звук шел из самой дальней комнаты. Он знал, что раньше там была детская, но ею давно никто не пользовался. Стук продолжался, он пугал и заставлял сердце бешено колотиться в груди. Алан направился к детской, слушая свое судорожное дыхание. Доктор осторожно протянул руку и толкнул дверь. Стук тут же стих. Алан зашел в комнату. В этот момент порыв ветра распахнул окно и задул свечу. Молодой человек увидел кресло-качалку, стоящее у самого окна спинкой в двери. В тусклом свете лунной ночи, доктору показалось, что в кресле кто-то сидит. Сначала, Алан подумал, что это Эдгар. Он позвал его по имени, но ответа не было. Тогда доктор подошел ближе, чтобы посмотреть, кто сидит в кресле, и увидел ужасное зрелище, которое не могло бы присниться даже в самом страшном кошмаре. Это был труп ребенка с почерневшим ртом и абсолютно белыми глазами, без зрачков. Алан сделал резкий шаг назад и налетел спиной на комод. Все механические игрушки, находившиеся в комнате, заиграли, заговорили, стали двигаться. Мертвец повернул к Алану свое страшное лицо и, зашипев, бросился на доктора, обернувшись сгустком тьмы. Алан в ужасе отпрянул и закричал, но крик его был беззвучен, тьма окутала его ледяными объятьями, проникая глубоко в душу. Он ощутил, как его горло сдавливают мертвенно холодные руки.