Ужасы и кошмары - Альбина Нури Страница 11

Галина давно уже далеко не с каждой мелочью обращалась к Раисе. Часто, хорошенько разузнав все о клиенте, проанализировав, могла дать совет и сама, разумеется, никому, никогда не говоря о таком, приписывая свои суждения оракулам из иного мира.

Что сложного, например, ответить: выходить ли девушке замуж за условного Васю? Галина сообщала искательнице три тщательно продуманных слова. Скажем, «встреча», «сердце», «сама». А потом говорила клиентке, что решение предстоит принять именно ей, никого нельзя слушать, только лишь свое сердце. А опираться надо на то, что ты подумала об этом человеке, увидев его впервые.

Далее есть два варианта. Или влюбленная девушка решит, что она сразу, увидев Васю, поняла: вот ее судьба! Побежит в ЗАГС, а там уж как сложится. Или, если у нее есть сомнения, сама себя убедит: Вася сразу ей не глянулся, так что замуж за него лучше не ходить. Тогда свадьбы не будет, а последствия опять-таки туманные (во всяком случае, отдаленные).

Решение принимает в любом случае девушка, Галина тут ни при чем. А деньги уже в кармане.

«Это мошенничество», – шептал иногда внутренний голос.

Но Галина его обрывала: зачем из-за ерунды тревожить потусторонние силы? А если случай сложный, спорный, она так не поступает, по-честному спрашивает.

Сегодня ей предстояло выйти на связь с Раисой и спросить, нужно ли клиентке соглашаться на операцию дочери. В маленькой квартире все было по-старому, разве что стояла кофе-машина.

Галина вымыла руки, сварила себе кофе, медленно выпила его, смакуя каждый глоток, успокаиваясь, а потом, почувствовав, что готова, проделала привычные манипуляции.

Сосредоточилась, сделала пару глубоких вдохов. Коснулась корпуса радиоприемника, повернула ручки, пробежалась пальцами по клавишам, мысленно прокручивая в голове вопрос, и стала ждать ответа.

Минуты текли, но старый радиоприемник молчал. Никакого белого шума – помех, шипения. Никакого голоса на этом фоне. В эфире – тишина, давящая, как могильная плита. Более чем за три года ничего подобного не было ни разу.

Галина ждала больше часа.

Сварила еще кофе, попробовала снова, стараясь не поддаваться панике. Никакого результата. Убеждая себя, что просто перенервничала, находится не в том настроении, Галина уехала домой.

Хотела позвонить Андрею, но передумала.

Назавтра вновь были встречи с клиентами – и повторные, и с новичками. Как назло, вопросы задавали сложные, самой не выкрутиться.

Вечером Галина опять отправилась в старую квартиру, где изо всех сил пыталась наладить разорвавшуюся связь с оракулом, но ничего не вышло.

Не получилось и на следующий день. И еще через два. Раиса не желала общаться. Клиенты недоумевали, торопили, злились. Секретарша устала выкручиваться и прикрывать шефиню.

Галина, которая находилась уже на грани отчаяния, решила предпринять последнюю попытку и переночевать в квартире Раисы, вспомнив, что в самом начале покойница выходила на связь сама, среди ночи.

Спать Галя не собиралась, но диван – скрипучий, жесткий, совсем не такой, как ее шикарная кровать, – разложила. Попробовала позвать Раису, уже и не надеясь на благоприятный исход, а когда вновь ничего не добилась, легла, не раздеваясь, и уставилась в потолок.

Давно стемнело: зимой ночь наступает ранним вечером.

Люди расходились по своим квартирам, звуки дня постепенно угасали.

Старый радиоприемник включился, когда электронный будильник показывал четверть первого. Треск и шипение раздались внезапно, а еще (такого никогда не было) загорелись какие-то лампочки, аппарат озарился иллюзорным зеленоватым светом.

Галина вскочила с дивана и подошла к приемнику. Внутри него свистело, гудело, и Гале показалось, что звуки складываются в подобие мелодии. Прислушиваясь, она наклонилась над приемником, тронула ручку.

Ожидала услышать знакомый голос, но вместо этого все вдруг разом стихло. В наступившей тишине кто-то за ее спиной произнес:

– Ты хочешь знать ответы?

Галя замерла. Стояла и боялась обернуться. В маленькой квартирке никого, кроме нее, быть не могло – и все же некто явился глубокой ночью.

Тот, кого она настойчиво призывала сама! Вернее, та: голос был отлично знаком Галине, все эти годы он доносился из старого приемника, пробиваясь сквозь шумы.

– Что молчишь? – спросила Раиса. Голос звучал мягко, доброжелательно. Впервые Галя слышала его без помех. – Почему не смотришь на меня?

Галина медленно обернулась, стараясь унять дрожь. Это ведь Раиса! Да, она мертва, но она не желает Гале зла, никогда не желала.

У стены, прямо под фотопортретом, стояла женщина. Лунный свет, струящийся в окно, освещал невысокую, хрупкую фигуру. Галина ясно видела старомодное платье, туфли на невысоком каблуке, забранные на затылке волосы.

– Узнаешь меня?

– Да, – кивнула Галина.

Ночная гостья растянула губы в широкой улыбке, рот приоткрылся, зияя черным провалом. Она стояла неподвижно, с опущенными вдоль тела руками, но кисти ее, бледные, с неестественно длинными пальцами, похожими на паучьи лапы, непрестанно шевелились, сжимались и разжимались. Отчего-то казалось, что женщине тесно, неловко в собственном теле. Будто тело это вовсе не ее, а одолженное на время. Неотрывно глядя на уродливые руки посетительницы, Галина ясно поняла: перед нею вовсе не Раиса.

Но кто тогда?

«Нельзя переходить грань, тревожить их… Вы открыли дверь, но понятия не имеете, кто в нее войдет в следующий раз», – вспомнились Гале слова бывшего медиума.

Кого же она впустила по глупости?

– Что молчишь? – Голос внезапно исказился, став похожим на змеиное шипение. В нем зазвучало многоголосое эхо. – Спрашивай! Мы так хорошо понимали друг друга.

– Не хочу, – тихо ответила Галина. – Мне больше не нужны ответы. Ты не Раиса!

Существо зашлось мелким, дробным смехом, тело его резко изогнулось, голова вывернулась. Галина отпрянула. Принявшее облик покойной хозяйки квартиры создание сделало шаг вперед.

– Ты умница, показала путь, открыла проход. Мы поладим, – все тем же хрипящим, вибрирующим голосом проговорило оно. – Мне известны ответы на любые вопросы. Ты станешь еще богаче, сможешь исполнить свои желания, получишь власть. Ты же этого хочешь? Быть особенной, иметь власть над другими?

Еще шаг. Галина смотрела на колышущийся, извивающийся, все более теряющий человеческий облик силуэт.

– Взамен я возьму малость! – хихикая, потрясло ладонями существо. – Такую малость, что, лишившись ее, ты и не заметишь. Она тебе только мешает, внушает угрызения совести, не дает спокойно спать по ночам, делает слабой.

«Оно хочет мою душу», – отстраненно подумала Галина.

Допятившись до противоположной стороны комнаты, она теперь прижималась спиной к радиоприемнику.