Тайна Ундины - Мэрилин Мерлин Страница 10

– Я знаю, что вы задумали, мисс! Я знаю, кто вы и чего добиваетесь. Я…

С меня было достаточно:

– Что вы знаете, миссис Бенсон? Если вам известно, кто такая Ундина, то почему вы не рассказали об этом?

Женщина презрительно посмотрела на меня и снова обратилась к Ундине:

– Вы такая невинная овечка, мисс? Да еще с такой трагической судьбой? Потеряли память, не так ли? Почему же вы тогда помните меня? Но я-то знаю, что вы задумали! Вы пытаетесь уничтожить ее. Вы хотите заполучить его! Я знаю, что той ночью…

Она вдруг замолкла, поняв, что сказала слишком много.

– Какой ночью, миссис Бенсон? О чем вы говорите?

Глаза женщины горели ненавистью:

– Она это знает! Очень хорошо знает!

Я увидела такую ненависть в ее глазах, что отпрянула, испугавшись, что она сейчас бросится на Ундину. Я чувствовала, как дрожит девушка.

– Мне кажется, она сумасшедшая, – прошептала она.

И тут я облегченно воздохнула, увидев, как к нам направляется доктор Элдер. Линк пробормотал мне что-то маловразумительное и протянул руку к миссис Бенсон.

Женщина стала истерично на него кричать. Я не могла понять что, так как ветер уносил ее слова. Затем экономка побежала прочь. Линк не стал пытаться ее догнать.

– Спасибо, доктор Элдер! – сказала Ундина с облегчением. – Мне кажется, она хотела меня избить, хотя не пойму за что.

Тогда и я решила сказать, что чувствую:

– Ну, теперь-то вы верите в то, что я рассказала о пещерах? Или вы все еще думаете, что я лгала?

– Я никогда не говорил, что вы лжете, – возразил он спокойно.

– Но и не заступились за меня!

Линк накинула на плечи Ундины большое полотенце и спросил:

– Ундина, я почти не слышал, что говорила миссис Бенсон. Но вы имеете представление, о чем она говорила?

– Нет! Только вот… У меня опять было такое ощущение, что я что-то вспоминаю, пока она говорила. Но мне было страшно. Я не хотела знать, что это было.

– В этом нет ничего необычного, – кивнул Линк. – Память часто вытесняет ужасные переживания. Но рано или поздно вам придется их вспомнить, если вы хотите, чтобы память к вам вернулась.

– В любом случае миссис Бенсон имеет ко всему этому какое-то отношение, – заметила я. – Ее вид каждый раз вызывает у Ундины ужас. Вероятно, она чувствует, что однажды уже встречала где-то эту женщину.

– Почему мне об этом никто не сказал? – обратился ко мне Линк.

– Мы думали… Нет, я думала, что будет лучше пока об этом никому не говорить.

– Никому или только мне? – Линк бросил на меня мрачный взгляд. – Я – ее врач, вы это не забыли?

Он повернулся к Ундине:

– Вы действительно не знаете, где и когда ее видели?

Ундина покачала головой:

– Это ужасно! Я только знаю, что это так.

– Ладно, Ундина. Пока оставим все как есть. А сейчас нам лучше отправиться в дом.

Когда я собирала принадлежности для живописи, доктор тихо сказал мне:

– Думаю, мне нужно рассказать Кэри и Майклу, что сегодня тут произошло. Я знаю, что вы опять будете втянуты. Но все же лучше, если я с ними поговорю.

– Хорошо. Может быть, хоть вам они поверят.

– Надеюсь, – он так приветливо мне улыбнулся, что я почувствовала себя лучше.

– У вас удивительный дар появляться в нужный момент, – сказала я. И тут мне в голову пришла странная мысль. А что если он совсем не случайно уже дважды появлялся в нужный момент?

Мы уложили Ундину в постель, Линк дал ей успокоительное.

– Что-то рвется наружу из ее памяти, – сказал он, когда девушка заснула. – Но она боится выпустить это.

Тут он серьезно посмотрел на меня:

– А вам я прописываю горячий душ, затем двойной виски и хороший ужин. А я сейчас поговорю с Майклом и Кэри о миссис Бенсон.

– Ненавижу виски.

Он похлопал меня по плечу, как старший брат, и какое-то мгновенье я думала, что он сделает еще что-то. К своему удивлению, я поняла, что хочу, чтобы он это сделал…

Но я быстро отбросила эту мысль и укрылась в своей комнате.

Прежде чем отставить картину в сторону, я опять внимательно рассмотрела лицо Ундины. Какая-то знакомая черточка в ее облике не давала мне покоя. Какое-то неясное воспоминание мучило меня, как зубная боль, но ничего конкретного в памяти так и не всплыло.

Когда я спустилась вниз, Майкл сунул мне в руки стакан со спиртным. Это был опять безупречный, улыбающийся Майкл, у которого не было ничего общего с ночным пьяницей.

– Мэгги, дорогая моя! – заговорила Кэри. – Мне так жаль! Представляю себе, что ты пережила!

Майкл похлопал меня по плечу:

– Эта женщина, вероятно, спятила. А ведь до сих пор она была такой спокойной и рассудительной. Ничего не понимаю!

– А что она конкретно вам сказала? – спросила Кэри. – Линк нам ничего толком не объяснил.

– Это была довольно бессвязная речь. Она все время утверждала, что знает все о планах Ундины. Она сказала: «Я знаю, кто вы и что задумали». Она, вероятно, думает, что Ундина лишь симулирует потерю памяти.

– А как реагировала на это Ундина? – спросил Майкл.

– Конечно, она растерялась. Все происшедшее потрясло ее. Кажется, Линк думает, что благодаря этому происшествию Ундина почти вновь обрела память.

Кэри посмотрела на доктора:

– Вы думаете, она сможет когда-нибудь вновь обрести память?

– Возможно, – уклончиво ответил тот. – Ундина – сильная личность. У нее сильная воля.

– Ну и великолепно! – радостно воскликнул Майкл. – Выпьем за это!

Мы просидели вместе до глубокой ночи. После обильного ужина, на котором Ундина не присутствовала, мы вернулись в гостиную. Я наблюдала за Майклом. Хотя он и изрядно выпил, но держался хорошо. Кэри была мила и раскованна. А Линк… ну, Линк был как всегда.

У меня возникло такое ощущение, что мы отмечаем какой-то маленький праздник, хотя никаких причин для веселья не было. И наше радостное настроение становилось с каждой минутой все более и более вымученным.

Было уже почти два часа ночи, когда сон стал одолевать меня, и я уже не могла этому сопротивляться.

– Ну, не разбивай компанию! – шутливо стала укорять меня Кэри.

– Мне очень жаль, но у меня глаза слипаются! – я поцеловала Кэри в щеку и повернулась к Майклу. В этот момент дверь так стремительно распахнулась, что ударилась о стену. На пороге стояла Салли, волосы ее были растрепаны, глаза широко раскрыты. Она пыталась нам что-то сказать, но какое-то время не могла произнести ни звука. Наконец, она прохрипела: